Сердца небес

Я знаю, он играет со мной. Он ожидает когда я взорвусь от желания под его мучительным взглядом.

Смотрит.

Ожидает.

Жар снова приливает к моим щекам. Ожидает ли он акта неповиновения, чтобы соответствовать этой опасной игре? Я знаю, как бы ему это понравилось. Вызов разливается по моим венам.

Игнорируя детектива Питерса, я разрезаю один из своих гребешков пополам и подношу первую порцию ко рту. Я закрываю глаза и соблазнительно откидываю голову, разыгрывая собственную восхитительную прелюдию. Я быстро сглатываю и открыв рот, провожу языком по нижней губе, одновременно гладя его ожерелье, вплотную прижимающееся к моему горлу. Сейчас я его проверяю. Если его тело все еще горит для меня, он не сможет продержаться. Он будет вынужден выйти из тени еще до того, как закончится ночь.

Что насчет детектива Питерса?

Я в смятении распахиваю глаза. Я не хочу, чтобы Данте раскрыл себя, не с этим человеком из ФБР в комнате и бесчисленным множеством других снаружи.

Раздается еще один взрыв вежливых аплодисментов, когда вручается следующая награда. Роб начинает ерзать на своем стуле и тянется за еще одним бокалом вина.

— Чуть бодрее, Миллер. Ты следующая.

Я?

Все, что я вижу — это слово. Всегда. Все, что я могу ощутить — это чистая паника. Несмотря на это, я впервые за несколько месяцев чувствую себя живой. Как будто кто-то снова включил выключатель внутри меня. Все мое тело переполнено энергией. Еще раз, эта дилогия правильного и неправильного сильно путается у меня в голове.

— И победителем престижной журналистской премии «Серебряная звезда» становится… Ив Миллер за ее разоблачение бизнесмена Джеффри Адамса.

Вся комната взрывается вокруг меня. Сотни безликих людей приветствуют меня, хлопают в ладоши и дарят мне самую бурную реакцию за вечер.

В оцепенении я поднимаюсь на ноги, временно ослепленная, когда обжигающий белый жар прожектора освещает меня. Я чувствую руку на своей руке, а затем Роб заключает меня в медвежьи объятия. Его борода царапает мою щеку, но ощущение, кажется, собрало меня.

— Никогда не сомневался, — бормочет он сдавленным голосом. Следующее, что я помню, он подталкивает меня к сцене.

Каким-то образом я поднимаюсь по ступенькам, не выставляя себя еще большей дурой. Здесь, наверху, освещение гораздо хуже. Я больше не могу различать отдельные лица. Трудно определить что-либо, кроме размытого силуэта и цвета, но по какой-то причине я все еще вижу его.

Детектив Питерс.

Он стоит прямо передо мной. Моя победа заставила его подняться на ноги вместе со всеми остальными, но он единственный, кто не хлопает. Его взгляд ледяной и немигающий. Я чувствую, что увядаю в центре внимания его собственного циничного замысла.

Мужчина на сцене сует мне в руки какой-то предмет, и я стараюсь не вздрагивать. Что бы это ни было, оно кажется гладким и тяжелым под моими кончиками пальцев. И холодное. Такое холодное.

Дрожа, я поворачиваюсь лицом к своей аудитории. Аплодисменты начинают стихать. Тишина, которая следует за этим, простирается, как вид со стартовой линии марафона. Шок и ужас лишили меня дара речи. Мой рот не открывается. Я не могу вспомнить слов, простых предложений…

Спасибо.

— Спасибо!

Это слово слетает с моих губ с блаженным облегчением.

Еще больше тишины.

— Я просто хотела бы сказать…

В дальнем конце зала официант роняет бокал и я теряю ход своих мыслей. Я остаюсь в отчаянии смотреть на битком набитый бальный зал. Я вижу, как детектив Питерс поднимает руку к голове, и я замечаю блеск наушника там. Он бросает в мою сторону последний взгляд и теперь проталкивается сквозь толпу, чтобы добраться до боковой двери.

Словно тигр, почуявший запах.

Ужас, который я испытываю в этот момент, крадет у меня все до последней связной мысли. Каким-то образом мне удается выболтать больше благодаря Робу и газете, а затем я оглядываюсь в поисках пути к отступлению. Красивая женщина в кораллово-розовом платье выходит вперед и ведет меня к зияющему черному крылу сбоку от сцены. От чувства разочарования своей неэлегантной вступительной речью, шквал аплодисментов, который следует за мной, кажется гораздо более приглушенный, чем раньше.

Женщина ведет меня в элегантный бирюзовый коридор, идущий параллельно бальному залу.

— Хотите, я провожу вас обратно на ваше место? — она с любопытством и немного настороженно наблюдает за мной. Я снова метаю взгляд повсюду. Сегодня вечером я веду себя как непредсказуемое животное. — Это не проблема, — добавляет она, деликатно шмыгая носом. — Боковая дверь вон там.

— Да? — я прослеживаю за ее взглядом. — Знаете, что… думаю, сначала мне нужно подышать свежим воздухом.

— Поступайте как знаете, — она поворачивается, чтобы уйти, и тут замечает награду в моей руке. — Кстати, поздравляю.

— О, спасибо.

По правде говоря, моя победа — это не то, о чем я сейчас думаю.

Как только она уходит, я быстро иду к двойным дверям в конце коридора и прочь из бального зала.

Я должна найти Данте. Я должна найти Данте. Я должна найти…. ох.