- Пригни его книзу! - крикнул Генри Френсису. - Ведь только он знает язык узлов, а глаза Чиа - или что бы там ни было - еще не вспыхнули.
Френсис повиновался: он схватил старика за ноги и дернул вниз, - тот упал, точно мешок с костями.
Генри же сорвал с плеча ружье и начал отстреливаться. В ответ посыпался град выстрелов. Через минуту к Генри присоединились Рикардо, Френсис и пеон. А старик, перебирая свои узелки, смотрел немигающим взглядом поверх впадины - туда, где торчал скалистый склон горы.
- Остановитесь! - воскликнул Френсис, но возглас его потонул в грохоте стрельбы.
Ему пришлось ползком пробираться от одного к другому, чтобы заставить своих спутников прекратить огонь. И каждому в отдельности он объяснял, что все их боеприпасы находятся на мулах и надо беречь патроны, еще оставшиеся в магазинах и в обоймах.
- Да смотрите, чтобы они не попали в вас, - предупреждал всех Генри. - У них старинные мушкеты и аркебузы, которые могут проделать в вас дыру величиной с обеденную тарелку.
Через час была выпущена последняя пуля, если не считать несколько зарядов, остававшихся в пистолете-автомате Френсиса, после чего те, кто сидел в углублении, прекратили огонь, несмотря на беспорядочную стрельбу кару. Хосе Манчено первым догадался, в чем дело. Он осторожно подполз к краю ямы, чтобы удостовериться в правильности своих предположений, и знаком дал понять своим, что у осажденных вышли все патроны и, следовательно, их можно взять голыми руками.
- Недурно мы вас поймали, сеньоры, - злорадно заявил он оборонявшимся; слова его сопровождались хохотом кару, окруживших яму.
Но то, что произошло в следующую минуту, было столь же внезапно и неожиданно, как это бывает в театре, когда меняются картины. Кару вдруг повернулись и с криками ужаса бросились бежать. Бежали они в такой панике и смятении, что многие даже побросали свои мушкеты и мачете.
- А все-таки я уложу тебя, сеньор Сарыч, - любезно крикнул Френсис вслед Манчено, наводя на него пистолет.
Он прицелился было в бандита, но передумал и не спустил курка.
- У меня осталось всего три патрона, - как бы извиняясь, пояснил он Генри. - А в этой стране нельзя знать заранее, когда больше всего могут пригодиться три патрона, «как я заметил явно, явно», - пропел он.
- Смотрите! - крикнул пеон, указывая на своего отца, а затем на видневшуюся вдали гору. - Вот почему они удрали. Они поняли, что святыни майя грозят им гибелью.
Старый жрец в экстазе, вернее в трансе, перебирал узлы священной кисти и не отрываясь смотрел на далекую гору, на склоне которой, один подле другого, то и дело вспыхивали два ярких огонька.
- Такую штуку кто угодно может устроить с помощью двух зеркал, - иронически заметил Генри.
- Это глаза Чиа, это глаза Чиа, - повторял пеон. - Вы же слышали, что сказал мой отец. Он прочитал по узлам: «Там, где след от Стопы бога, жди, пока не вспыхнут глаза Чиа».
Старик поднялся и не своим голосом возопил:
- «Чтобы найти сокровище, нужно найти глаза!»
- Хорошо, старик, - успокоительно сказал Генри и с помощью своего маленького карманного компаса засек местонахождение двух огней.
- Да у него, видно, компас в голове, - заметил часом позлее Генри, указывая на старого жреца, ехавшего на муле впереди всех. - Я проверяю его по компасу, и даже если какое-то естественное препятствие заставляет его сворачивать в сторону, он потом все равно выходит на верный путь, точно он - магнитная стрелка.
Как только путешественники отъехали от Стопы бога, огоньки исчезли из виду. Поскольку местность была неровная, их можно было заметить, по-видимому, только оттуда. А местность, надо сказать, и в самом деле была неровная: высохшие русла речонок сменялись утесами, лес - песчаными дюнами и каменистым грунтом со следами вулканического пепла.
Наконец, они добрались до такого места, где ехать верхом уже было нельзя: погонщиков вместе с мулами оставили на попечении Рикардо и велели ему разбить лагерь. Остальные двинулись дальше по крутому склону, поросшему кустарником, подтягивая друг друга и цепляясь за торчащие из земли корни. Старый индеец по-прежнему шел впереди и, казалось, забыл о присутствии Леонсии.
Они прошли еще с полмили, как вдруг старик резко остановился и отпрянул назад, точно его укусила змея. А случилось вот что: Френсис расхохотался, и по скалам, передразнивая его, прокатилось гулкое нестройное эхо. Последний жрец племени майя поспешно пробежал пальцами по узлам, выбрал один из шнуров, дважды перебрал его узлы и объявил:
- «Когда боги смеются, берегись!» - так говорят узлы.
Добрых четверть часа Френсис и Генри смеялись и кричали на разные голоса, пытаясь убедить старого жреца, что это всего лишь эхо.
Через полчаса путники дошли до отлогих песчаных дюн. И снова старик отпрянул назад. Каждый шаг по песку вызывал целую какофонию звуков. Люди замирали на месте - и все замирало вокруг. Но стоило сделать хотя бы шаг, и песок снова начинал петь.
- «Когда боги смеются, берегись!» - предостерегающе воскликнул старик.