Сердца живых

— Посуду не трогайте, я дежурю до полуночи и все вымою.

— Вымоем завтра.

— Нет, нет, я все сделаю сам.

— Завтра вечером один из новичков останется вместе с дежурным, — сказал сержант, — пусть посмотрит, как составлять донесения и что надо делать, ведя наблюдение ночью.

— Могу остаться и сегодня, — предложил Жюльен. — Я отлично отдохнул и не скоро захочу спать.

— Дело твое, — отозвался сержант. — Но это необязательно.

Верпийа и трое солдат поднялись на второй этаж, а Жюльен положил вещевой мешок и одеяло на одну из кроватей, стоявших в комнате. Потом он вытер тарелки, которые Ритер уже успел вымыть, и оба возвратились из кухни в просторное помещение для дежурных.

— Можешь прилечь, — сказал Ритер.

— Да нет, спать совсем не хочется.

— Ну тогда занимайся чем угодно. Когда пролетит самолет, я тебе скажу, что надо делать.

— Значит, мы будем дежурить тут?

— Ночью дежурим здесь. А что делать на улице? Гул самолетов и отсюда хорошо слышен. К тому же летят они без огней и определить их принадлежность невозможно. А если услышишь, что какой-нибудь летит уж очень низко, всегда успеешь выбежать и засечь, в какую сторону он направляется.

Жюльен охотно бы задал Ритеру еще несколько вопросов, но тот отвечал ворчливым тоном и не слишком любезно, хотя и весьма обстоятельно. Разговаривая, он набивал табаком массивную короткую трубку, потом закурил, слегка наклонив голову. Выпустил кольцо серого дыма, другое, третье, подошел к кровати, вытащил из-под нее чемодан и стал рыться там в поисках какой-то книги. Затем уселся за письменный стол, нашел в книге нужную страницу, поставил локти на выпачканную чернилами крышку стола и углубился в чтение. Левой рукой он подпер лоб, а правой придерживал трубку, которую то и дело вынимал изо рта. Вскоре его окутало облако дыма, медленно поднимавшегося тяжелыми клубами к потолку.

Жюльен некоторое время стоял не шевелясь, потом не спеша подошел к Ритеру и заглянул через его плечо, чтобы посмотреть, что он читает. Тот резко обернулся и спросил:

— Хочешь что-нибудь почитать? Пойди на кухню, там над штабелем дров висит полка, на ней сложены газеты. Под газетами найдешь несколько детективных романов.

Жюльен ткнул пальцем в книгу, лежавшую перед Ритером.

— Что ты читаешь? Стихи? — спросил он.

— Сам видишь, — проворчал парижанин и снова углубился в чтение, обхватив голову руками.

Жюльен сделал шаг в сторону, поколебался и в конце концов спросил:

— А у тебя не найдется чего-нибудь в этом же роде для меня? Наверху, у меня в ранце, лежат «Цветы зла», но я не хочу будить ребят. А потом два последних месяца я столько раз читал и перечитывал этот сборник, что знаю его чуть ли не наизусть.

Ритер обернулся так стремительно, словно его ударило электрическим током. Несколько мгновений он пристально смотрел на Жюльена, потом сказал:

— Ты это серьезно? Или просто меня разыгрываешь?

— С чего ты взял?

— Прежде чем попасть сюда, я жил в казарме; и они мне там проходу не давали, потому что я читал стихи!

— Мне это понятно, — проговорил Жюльен. — Стихи лучше читать в каком-нибудь укромном уголке. В Пор-Вандре я убедился в этом на собственном опыте.

Ритер поднялся.

— Значит, не треплешься? — спросил он. — Ты и вправду любишь литературу? А что ты делал в гражданке?

— Два года обучался ремеслу кондитера, — ответил Жюльен, — но предпочел бы учиться живописи.

— Вот здорово, просто не верится! Ну, тогда тебе повезло! Я свожу тебя в музей Бригибуль. Там есть чудесные полотна Гойи. Кастр — это город, созданный для любителей живописи.

Теперь Ритер говорил без остановки. Он снова вытащил свой чемодан, набитый одними книгами, и объяснил Жюльену, что до войны был студентом.

— Ну а потом я не захотел оставаться в оккупированной зоне, — прибавил он, — и поругался из-за этого с отцом. Старик перестал давать мне на жизнь, и тогда я пошел в армию.

Ритер на глазах переменился. Пока он перелистывал сборники стихов, лицо его светилось улыбкой.

— Погоди, вот я сведу тебя в книжную лавку на улице Генриха Четвертого. У них там попадаются чудесные вещи, и не слишком дорогие. Знаешь, далеко не в каждом городе можно отыскать по случаю хорошие книги. Нет, тебе чертовски повезло, что ты сюда попал.

Произнося эти слова, Ритер ерошил свою густую черную гриву. Когда он улыбался, то в профиль слегка походил на юную девушку, только черты лица у него были жестче. Он прибавил, что, живя в Париже, встречался со многими художниками; потом он снова занялся своим чемоданом и опять заговорил о книгах.

— Сам увидишь, в этой лавке можно найти немало хорошего, — сказал он. — На прошлой неделе я обнаружил там три издания Верлена. Любишь Верлена?

— Конечно.

— А этот томик Рембо я тоже купил у них… Ты изучал латынь?

— Нет.

— Досадно. Увлекательное занятие! Впрочем, неважно… Книготорговец обещал подобрать мне несколько биографий и сборников писем. Письма поэтов и художников очень интересны. У меня есть «Письма Ван-Гога», я тебе дам. Постой, может, ты хочешь их прямо сейчас почитать…