Сердце.

Это окончательно вывело маньяка из себя, и как бы я не старалась дергаться в его руках, Лукас начал избивать меня, вместе с тем пытаясь залезть мне в трусы.

Я в отчаянии сжимала ноги, проклиная его.

{Доминик. Где ты сейчас, Доминик?}

Где хоть кто-нибудь?

Осознание того, что в этом мире я совсем одна и сама по себе, огорошило меня еще больнее, чем удары Лукаса.

{«Ты жалеешь себя.»} — услышала внутри голос Майкла. Да. Жалею…то ли я слабая, то ли постоянно попадаю в такие ситуации, которые обычных людей обходят стороной.

Я никогда не прощу Майкла за этот телефонный разговор. Да, ему все равно, и он может никогда не узнает этого, но пусть только он попробует еще раз ко мне подойти…

{Пусть только попробует ко мне притронуться.}

— Походу есть только один вариант тебя заткнуть, мерзкая сука, — это было последнее, что я услышала четко, перед тем, как он толкнул меня, и я вместе со стулом упала на пол. Разум опять начал проваливаться, и я унеслась куда-то далеко-далеко, за грань настоящей реальности.

Едва осознавая происходящее, я вдруг услышала звон бьющейся посуды и какой-то новый шум. Крик. На этот раз стонал и кричал Лукас. Я слегка повернула голову, приоткрыла опухшие веки, пытаясь рассмотреть происходящее.

Первое, что я увидела, это капли крови на теле Лукаса, а потом и парня, который сидел на нем сверху и избивал до смерти. Моргнув, я поняла, что это был Майкл.

{Он пришел.}

Мне было страшно. По-настоящему. Я желала, чтобы Лукас понес наказание, но Майкл дубасил его обездвиженное тело так, будто это была одна из его боксерских груш. Вряд ли он знает, что такое «рассчитать силу».

Сила Майкла нравилась мне прежде, но когда я увидела, как она разрушительна в действии мне стало жутко.

— Ты убьешь его… — прошептала слабым голосом, заслышав вой полицейских серен. Майкл встал и пнул Лукаса кроссовком по лицу, из его рта вытекла струйка крови. Лицо было обезображено синяками и гематомами.

Словом, {Айк-разрушитель} не оставил на мерзавце живого места. Блуждающим взглядом я нашла глаза Майкла, и в эту секунду в них не было абсолютно никакой человечности. Вены на его лбу вздулись, лицо покраснело…мне казалось, вот-вот из него повалит пар, или он возгорится от собственной ярости.

Ах да, забыла. Он же просто любит драться. Не стоит принимать это на свой счет.

Он подошел ко мне с ножом в руке, мой организм среагировал мгновенно: я начала брыкаться, испугавшись, что Майкл тоже сошел с ума.

— Уйди! Уйди! — словно в бреду кричала я, совершенно не отдавая себе отчета в том, что происходит.

Все так перемешалось…я чувствовала, что от такого количества боли, предательств в моей голове словно что-то изменилось. Сломалось.

— Не двигайся, — отрезал Майк, и поддел ножом веревки, которыми я была привязана к стулу. Ах, точно. Веревки.

— Мика, кто я? — спросил он, когда усадил меня на стул за барной стойкой. Я безжизненно легла на нее, опустив голову на холодную столешницу. Сломанная кукла.

— Ма…йкл.. — язык заплетался, мои силы, психические и физические, были на исходе.

Я закрыла глаза, в моей гостиной послышались какие-то тяжелые шаги и мужские голоса. Я слышала их краем уха и недоумевала над тем, что там происходит. Честно говоря, мне было уже плевать.

Если бы Лукас меня изнасиловал, сделал бы со мной что-нибудь, какое бы это имело значение? Никакого. Он бы изнасиловал куклу. Потому что именно так я живу с тех пор, как не стало Ника.

Как кукла. Робот, незнающий ничего кроме работы и вечеров в одиночестве.

Я помнила только один момент за этот год, когда чувствовала себя живой и нужной. И этот момент мне хотелось забыть, как и эту чертову машину Майкла Миллера.

Погрузилась в глубины своего сознания, пытаясь убедить себя в том, что ничего этого не было. Но все было тщетно. Вздрогнула, как только вспомнила движение холодного острого лезвия, скользящего по самым тайным уголкам моего тела.

— Картина ясна, — услышала немного позже, увидев, как двое полицейских выносят размякшего, безжизненного маньяка из моего дома. {Скатертью дорожка.} Копы приехали очень быстро — если бы у меня была хоть капля благоразумия, я могла бы сразу вызвать их, и, возможно, избежать жутких побоев и стресса.

Майкл стоял на одном месте, замерший, как скала. Взгляд — бешенный, яростный, но не безумный, как у Люка. Он тяжело дышал и все время сжимал кулаки, будто очень жалел, что я остановила его.

Майкл…хорошо, что его сила направлена не против меня. Но такая вспыльчивость не может не пугать.

Я пытаюсь успокоить себя мыслями о том, что он боксер. Может, поэтому? Он вспыльчив, излишне эмоционален и всю эту разрушительную энергию он выпускает на ринге? Может, ринг для него не хобби и работа, а настоящая необходимость?

Полицейские задают вопросы, Майк не дает мне ответить и начинает разговор с ними, полностью беря на себя ответственность.

— Кем является вам мисс Янг? — звучит из уст копа — чернокожего мужчины с подозрительным взглядом.

Я хочу ответить сама, но Майкл отвечает коротко и ясно:

— Моя девушка.