Сердце Абзалета

Дрейгар и дети устроились на одном колченоге, а гатснап с Тряпичником на другом.

Натянув на уши меховую шапку, Трантль обернулся и, подмигнув пассажирам, залихватски щелкнул вожжами.

— Но-о, Толстуха! Пошла, пошла, милая! — весело крикнул он, привстав в стременах.

Покачиваясь и извиваясь, Толстуха плавно поплыла со двора — прямо к чаще паутиновых деревьев, стеной стоявших у подножия холма.

«И как это мы только продеремся через эдакий бурелом?» — промелькнуло в голове у Тряпичника.

Однако, приблизившись к лесу, колченог неожиданно встал на дыбы, и Тряпичник взмыл вверх. Передние лапы животного, снабженные цепкими когтями, отыскали просвет в деревьях, и в следующую секунду, изогнув спину дугой, удивительное существо ринулось вперед.

Тряпичник не успел и глазом моргнуть, как оказался над верхушками деревьев: ловко перебирая лапами, колченог выбрался на верхний плотный наст, образованный из ветвей и крон паутиновых деревьев, и поскакал по нему, как по проторенной дороге.

В первую минуту от такой быстрой езды по верхушкам деревьев у Тряпичника захватило дух, но когда он пришел в себя и осмотрелся, то обнаружил, что по бокам у колченога трепещут широкие перепонки, которые раскрылись, словно громадные паруса, и благодаря которым набравшее ход животное неслось по бескрайнему лесному простору так же легко, как скоростной фрегат по морской глади.

«Вот здорово!..» — подумал изумленный Тряпичник.

Позади него, визжа от радости, летели дети. Трантль отпустил вожжи, и Толстуха понеслась во весь опор. Только ветер в ушах засвистел. Наполненные ветром, паруса-перепонки весело гудели. Казалось, пара лихих колченогов несется вниз с огромной горы.

Здесь, над лесом, туман почти рассеялся, и взгляду Тряпичника открылись необъятные горизонты. Во все стороны раскинулись леса и холмы. Толстуха свернула в другую колею, и мимо снова замелькали верхушки деревьев. Колченоги оказались куда резвее лошадей. Правда, о том, что такое верховая езда, Тряпичник мог лишь догадываться, поскольку живых лошадей видел разве что только в поселке рэнсников.

Его бросало то вверх, то вниз. Отчаянно вцепившись в седло, он старался приспособиться к ритму сумасшедшей гонки. Гибкое тело Толстухи по-змеиному ловко сворачивало из одной проторенной колеи в другую. Он боялся, что на очередном крутом вираже его выбросит в заросли, но стремена надежно удерживали его в седле.

Дрейгар прикрикнул на детей, чтобы те не шумели: смех и крики могли привлечь внимание рэнсников, которые охотились в здешних лесах.

Постоянная тряска вызывала у Тряпичника тошноту, а от внезапных взлетов и падений перехватывало дыхание. Чтобы побороть страх, он решил брать пример с детей и громко рассмеялся. Это помогло. Он сразу почувствовал себя гораздо лучше. На очередном вираже он снова рассмеялся.

«Какой, однако, у меня странный смех, — подумалось ему. — Мне кажется, я не смеялся лет сто…»

Когда Толстуха взмыла вверх, а потом резко бросилась вниз, Тряпичник в восторге завопил и заулюлюкал.

— Держись крепче, растяпа! — крикнул ему возница. — Вот увидишь, я еще сделаю из тебя первоклассного наездника! — пообещал он, доставая из кармана и отправляя за щеку новую порцию наркотической жвачки.

Глава 14 ОГНЕННАЯ ВОДА, ГОЛУБАЯ ПЛЕСЕНЬ И БЕЛЫЕ ЧЕРВИ

Бригадир споткнулся и, не удержавшись на ногах, растянулся на земле.

— Ч-ч-черт… Больше не могу, — простонал он, потирая ушибленное колено.

— Мы даже не знаем, в каком направлении идем, — жалобно всхлипнул Нуган. — Где гарантия, что мы не вернемся туда, откуда пришли?

— Мы идем на север, — заверил его бригадир. — Хотя иногда нам приходится менять направление… Если бы мы двигались по прямой, путь занял бы у нас вдвое меньше времени.

— У меня отваливаются ноги, — простонала Найялла, стуча от холода клыками и протирая лапой воспаленные глаза, сидящие глубоко в жесткой щетине.

Мьюнане решили на время превратиться в шаксов — чтобы отпугнуть хищника. Не исключено, что он все еще шел за ними по пятам. Может быть, это собьет его со следа. О том, что случилось с Далджином, боялись даже говорить. Как будто одно упоминание о нем могло навлечь беду на них самих. Они бежали куда глаза глядят, пока хватало сил. Бригадир и Нуган жестоко страдали от жажды, а при виде того, что осталось от их товарища, растерзанного неведомым чудовищем, и подавно пали духом. Еще одно землетрясение сбило их с ног, и они покатились по туннелю, цепляясь друг за дружку. Прошло немало времени, прежде чем они решились продолжить путь.