Сердце Агрессора

Бессмысленное, на наш общий взгляд, ожидание неизвестно чего проняло даже сверхтерпеливого даса. Доктор Толя вяло перебрасывался словами с проводником на туземном языке и, в конце концов, яростно выдохнув сквозь зубы, махнул рукой и уселся рядом с нами. Нат, пока индеец был занят разговором, аккуратно снял у того с пояса искусно вырезанные из какого–то минерала фигурки. Потянулся было к тому, что там еще оставалось, но неожиданно передумал, чем безмерно меня потряс.

— Человек Зан, — тихонечко, полусвистом полушепотом, обратился он ко мне. — Мы нашли конечную часть пути?

— Не знаю, — честно признался я.

Человечек–дас недовольно что–то прочирикал, покрутил головенкой и, наконец, изрек:

— Я нахожу мудрость в странствиях с тобой и это хорошо. Но все же мне это не нравится.

— Парадокс, — брякнул я и только потом открыл рот, осознав сказанное дасом.

— Не могу найти смысл этого слова.

— Этим словом обозначается утверждение и правильное и неправильное одновременно, — вставил доктор Пиотров. Делать членам экспедиции было нечего, и все развлекались, слушая наш с дасом разговор.

— Люди хитрее нас, — сокрушенно прочирикал Нат. — У людей больше слов… Мы просто — дас, а люди — это и люди, и человек, и мужчина, и женщина, и еще тысяча слов. У нас есть слово правильное и неправильное. У людей есть слово — два слова вместе…

Дальше причитания Ната перешли в сплошной поток птичьих трелей, которые в результате собрали вокруг нас пару дюжин местных пернатых стремительно уделавших фекалиями мешки с амуницией.

— Подожди горевать, Нат, — наклонившись к инопланетнику, проговорил я. — Лучше объясни, как тебя не радует собственная мудрость?

Это все–таки отвлекло человечка от его горя. Такой жизнелюбивый народец, как дасы не могли предаваться печали долго.

— Я нашел удивительную истину! — поделился тоже шепотом Нат. — Не нужно искателю находить все, что можно найти…

— Тянуть все, что плохо лежит, — словно разговаривая сам с собой, прокомментировал лорд.

— Нужно находить только необходимое! — торжественно закончил дас.

— И эта истина беспокоит тебя?

— Этого нельзя найти среди наших традиций, — озадаченно прочирикал Нат.

После трехминутного молчания лорд Де Вега отхлебнул воды из фляги и заговорил:

— В истории Земли мы можем отметить несколько моментов… Я бы даже сказал, революционных моментов, когда нашим предкам… так сказать предтечам… прадедам, приходилось, как бы это ни было тяжело, идти вразрез с устоявшимися, проще говоря, пустившими глубокие корни, вросшими в этносы, традициями…

— Нат, скажи честно, — шепнул я очень тихо. — У тебя кончились карманы?

— Ага, — облегченно кивнул невинный орнитоид.

Смех, пробудившийся в области печени, выбил слезы из глаз. Я удерживал его усилием воли, но все–таки он победил и звуки, которые выдала моя глотка, распугали всех животных на две мили вокруг.

— Чего вы так ржете, как конь, молодой человек, — сквозь зубы процедил лорд. — Вам тоже было бы полезно послушать.

— Извините, милорд, — утирая слезы, сказал я. — Этот инопланетянин — настоящий комик.

— У землян такой тонкий слух? — спокойно спросил Нат у доктора Толи.

— Почему ты спросил?

— Большая группа человеческих существ спускающаяся с плато, тоже смеется.

Мы вскочили и подошли к краю дороги. Индеец, до этого сидевший, как истукан, теперь яростно набросился на дока, видимо требуя объяснений нашим действиям. По правде говоря, они действительно требовали объяснений: как мы не напрягали слух, смеха спускающихся с плато людей не слышали.

Наконец, когда уже решили, что дас пошутил, пышно разукрашенная цветами процессия показалась на дороге. Люди шли, занимая все три полосы, и на их пути то и дело возникали индейские воины с тем, чтобы уступить дорогу. Вскоре туземцы поравнялись с нами.

— Какая интересная свадьба, — равнодушно изрек лорд. — Только зачем они тащат эту куклу?

— Скорее всего, это покойник, — неуверенно проговорил я. До меня порыв ветра донес сладкий и тяжелый запах мертвого тела.

— Переводи, черт тебя побери, — чуть не плача, воскликнул наш проводник индеец, пихая дока в бок локтем.

— Это действительно похороны, — с траурной рожей подтвердил мою догадку отмахнувшийся, как от надоедливой мухи от туземца, доктор Пиотров.

— Тогда почему они все так радуются?

— Наверное, их «тот свет» лучше этой жизни, — снова предположил я и по выражению лица туземца, над которым док сжалился и все–таки начал переводить, понял, что опять попал в точку.

Похоронная кавалькада прошла, из полуденного марева появился Анчук–тек, перебросился парой слов с нашим гидом и разрешил продолжать путь. Томительное ожидание окончилось. Для нас всего лишь еще один эпизод на долгом пути. Для туземцев, как выяснилось позже, полное значения событие.

Сонный ветер города пирамид