Сердце Аксара, или Измена по-королевски (СИ)

Он ничем не дал понять, что чем-то обеспокоен, и это меня сильно царапнуло. Не верю, что можно после сражения с собственной матерью оставаться таким спокойным. Он или психопат, чья психика не здорова, или делает вид, что спокоен.

Повернувшись неуклюже из-за перевязки, я посмотрела в лицо Дедрика оценивающе. Психопат? Нет? Собственно, а чего гадать?

— Ты нормальный? — спросила я.

Дедрик открыл глаза, посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос:

— Что с рукой?

— Дверью ударили. Нечаянно.

Король приподнялся на локтях, отчего покрывала с него сползли, открывая феерический вид на торс, и подвинулся ко мне. Рукой поддел рукав сорочки, и посмотрел на перевязь.

Цокнул языком:

— Сильно попало. Дайте-ка я вас, бедная моя королева, вылечу.

Его глаза снова стали черными, и я вздрогнула. Дедрик усмехнулся — его повеселила моя реакция — и коснулся руками моего плеча. Все неприятные ощущения прошли, опухоль и краснота, грозящая стать багровой, спала. Дедрик махнул рукой, и перевязь вообще пропала с моего плеча и руки.

Пошевелив рукой, я констатировала, что от ушиба и следа не осталось.

— Как ты сделал это? Поблизости нет Потоков.

— У меня неплохой магический запас. Могу при необходимости и без Потоков обойтись.

Я кивнула и повторила свой вопрос:

— Ты нормальный, Дедрик?

— А твой вопрос — нормальный? — отшутился он.

— Я серьезно. Тебя хотела убить мать, ты сражался с ней, и вот ты победил, а она, вероятно, мертва. После всего этого ты приходишь ко мне и преспокойно ложишься спать.

— И что?

— Как — что? Ты бревно? Камень? Неодушевленный? Тебе что, плевать на все? — мой голос стал громче. — Там, наверху, твой родной брат, рядом с телом матери, переживает личный ад, а ты… со мной? Здесь?

— Как, по-твоему, я должен себя вести?

— Пойти к Криспину! Хотя бы!

— Мы уже поговорили, а сюсюкаться с парнем я не собираюсь и тебя не позволю. И откуда взялась такая озабоченность нашим душевным состоянием? Тебе разве не все равно? Разве ты не ненавидишь всех нас, проклятых Корбинианов?

— Знаешь, я считала, что Рейн замороченный болван, а ты — мерзкий ублюдок. Но когда я увидела вашу мать, то поняла, что… — я запнулась и замолчала. Кажется, я сама не понимаю, что чувствую.

— Ах, как мило! Соня пожалела нас! Соня к нам прониклась! Потому что нас, бедных принцев, не любила мать! Какое горе! Драма! Трагедия! — Мужчина вдруг резко сменил тон. — Что Криспин рассказал тебе? Что мы были когда-то одной большой счастливой семьей? Чушь! Наши родители, сколько я помню, не интересовались нами по-настоящему. Мы для них были только производными брака. Исключение — Криспин. Только его по непонятной причине наша холодная матушка одарила своей скупой любовью.

— Но ведь должна быть причина этому? Не безумная же она? Насколько же она не в себе, что сводила с ума Рейна? Прокляла тебя?

— Почему она обязательно должна быть не в себе? Может, я заслуживал проклятия?

— Ты виновен в смерти Альберта?

Дедрик громко рассмеялся и откинулся на спину. На этот раз приподнялась на локтях я, чтобы увидеть выражение его глаз. Они стали колючими. И таким же колючим показался мне его ответ:

— Кто ты такая, чтобы я отвечал тебе?

— Я — королева.

И снова смех. А после — саркастичное:

— Ты просто тэгуи, которую по ошибке занесло в этот мир. Пусть корона на твоей голове, это ничего не значит. Наши артефакты не так уж разборчивы.

— В данный момент в данном теле я твоя королева, а ты мой король. И я хочу знать, убивал ты брата, или нет. Хочу знать, ублюдок ты все-таки, или нет.

— Зачем?

— Как минимум, я желаю знать, с каким человеком переспала!

— Нужно было узнавать заранее, дорогая. И на будущее такой же совет.

— Возможно, мое будущее будет связано с тобой, так что я все еще требую ответа!

— Ты его не получишь.

— Посмотрим!

— Это угроза?

Дедрик взял меня за руку и потянул на себя так, что я на него упала. Мои длинные прямые волосы легли рыжим полотном между нами, и я, выругавшись, откинула их с лица свободной рукой, начала подниматься. Руки Дедрика легли на мои плечи, останавливая.

— Ну, — произнес он низким, отчего-то волнующим голосом, — ты осмеливаешься угрожать мне?

— Возможно.

И снова мое положение переменилось. На этот раз я оказалась внизу, а он — сверху. Когда Рейн попытался проделать со мной нечто подобное, я его ударом бутылки в чувство привела. Но в этих покоях поблизости никаких бутылок не наблюдается…Да и я понять не могу, нужно ли вообще защищаться всерьез? Опасен ли Дедрик для меня?

— Ты мне нравишься, Соня, — произнес он. — Все новое, что я в тебе открываю, меня приятно волнует. У меня нет ни причин, ни желания обходиться с тобой дурно. Но я забуду обо всем этом, дорогая моя королева, если ты начнешь мне угрожать всерьез. Решай, женщина ли ты, нуждающаяся в моей защите и покровительстве, или враг?

— Женщина, — ответила я. — Но не твоя.

— Последнее можно оспорить.

— У меня нет желания спорить.

— Отвечая так, ты споришь.