Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

— Эту шахту обнаружил случайно хозяин дома еще во время осады Сандоры. Он-то и рассказал мне о ней незадолго до своей смерти. Именно тогда у меня появилась идея выкупить весь квартал Проклятых, чтобы контролировать вход в пимперианское подземелье. Пришлось раскошелиться, но дело того стоило. За прошедшие годы мы с Моусом подняли наверх столько золота, серебра и артефактов, что на десять жизней хватит.

— А с нищих подати собирал, — упрекнул его Огнеборец.

— Это для порядка, — поморщился Шапшен. — Не нужны мне были их медяки — при таком-то богатстве. Все, что я у них брал, на них же и тратил. Еще и из своих запасов приходилось добавлять.

Тиметиур задиристо фыркнул, но Шапшен постарался не заметить его реакции.

И снова я оказался в сандорском подземелье.

Надеюсь, не в последний раз…

В этой его части я еще не был. Точнее, был, но к подъемнику меня доставили в бессознательном состоянии. Впрочем, здесь не было ничего такого, чего бы я не видел прежде: коридоры, залы, ниши, пустые помещения, повсюду битый камень, провалы в полу, трещины на стенах и потолке. Но ничто не препятствовало нашему продвижению: проходы оказались расчищены от мусора, через провалы переброшены деревянные мостки, опасно прогнувшиеся потолки подпирали потрескивавшие под нагрузкой сваи.

Мы шли молча, словно боялись сглазить царившую в подземелье безмятежность.

Дойти бы так до самих Ворот…

Увы, не получилось.

Коридор привел нас к лестнице, которая, в свою очередь, влилась в зал сложной конфигурации. Помещение сильно пострадало от…

Землетрясения?

Уж не того ли самого, которое случилось полвека назад? Говорят, в тот год знатно тряхнуло весь Варгоез. Эпицентр землетрясения находился где-то в Пенарских горах, но и Сандоре знатно досталось.

А некоторое время спустя появились первые цанхи…

Поперек зала лежали обломки каменных колонн, куски обрушившегося потолка и рухнувших перегородок. Кучи земли, песка и битого камня возвышались холмами и препятствовали продвижению. Теперь, по прошествии сотен лет трудно было представить, как это просторное помещение выглядело изначально и с какой целью было построено. Но в том, что у него было свое предназначение, я не сомневался. Бредя по залу, я то и дело замечал останки каких-то причудливых конструкций, большей частью погребенных под каменными обломками.

И тут началось…

Сначала мы услышали отчетливое потрескивание, похожее на то, какое издает счетчик Гейгера, реагируя на повышенный радиационный фон. По стенам и потолку проскочили змейки электрических разрядов, а прямо перед нами начался формироваться кокон, похожий на большое медленно вращающееся энергетические веретено.

— Ни с места! — оповестил нас Жагридер.

Заметив, как Духоборцы потянулись к своим сумкам, он остановил их:

— Я сам, — и сунул руку под плащ.

Кокон, окутанный паутиной электрических разрядов, становился все плотнее, чернота внутри него сгустилась, приняв человеческие очертания, и, когда оболочка лопнула с легким хлопком, мы увидели ЕГО.

Хозяин подземелья.

Я сразу узнал его. В прошлую нашу встречу мне лишь чудом удалось унести от него ноги. Одним своим видом он приводил в трепет. Но гораздо хуже была его неуязвимость. По крайней мере, я понятия не имел, как с ним бороться.

Начитавшись пимперианских табличек, я теперь с полной уверенностью мог сказать, что перед нами фрайяф — один из могущественных центальских духов. Он мог по своему усмотрению и в зависимости от намерений менять свой облик. Мог быть бесплотной, чисто энергетической, но при этом разумной, массой. Или же принимать телесные, самые причудливые и зловещие формы, обладающие невероятной прочностью. Он был силен и практически бессмертен.

Заметив нас, фрайяф приподнялся над землей, развел руки в стороны, запрокинул голову назад. На кончиках его пальцев начала формироваться мощная энергия. Запахло озоном…

Мы попятились назад, а Жагридер, напротив, метнулся к фрайяфу, вскинул руку, в которой блеснуло…

Лезвие ножа?

Нет, осколок желтого кристалла, имитирующий разящее жало.

Рука резко опустилась, импровизированный клинок пробил грудь чудовища…

И в этот момент прозвучал взрыв.

Жагридера оторвало от земли и отшвырнуло за кучу битого камня. Нас тоже посшибало с ног, но мы остались на площадке и видели, как задрожал, забился фрайяф. По подземелью прокатился нечеловеческий вопль — дребезжащий и режущий слух. Кристаллический осколок раскалился докрасна, а по телу центальского духа пробежали электрические разряды. Достигнув высшей степени резонанса, фрайяф взорвался изнутри, в очередной раз окатив нас обжигающей волной и сорванными с пола каменными обломками.

И в тот же миг откуда-то издалека донесся протяжный заунывный вой.

Мы встали на ноги. К нам подошел невредимый Жагридер.

— Это был осколок хениона? Тот самый, один из трех? — спросил Тиметиур Отца нищих.

— Был… — уныло проговорил человек в маске.

От кристалла не осталось и следа — как и от уничтоженного им духа.