Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

— Стоять! Ни шагу больше!

Савер замер, как вкопанный. Мы тоже. После чего Жагридер добавил:

— Бросай мне мешочек с защитным порошком! Быстро! Только оставайся на месте!

Савер выполнил просьбу — перебросил старику тощий мешочек с перетянутой шнуром горловиной. Жагридер ловко поймал его, сорвал шнурок и, сделав несколько коротких осторожных шагов, принялся поспать порошком… тонкую щель в полу. Сделал он это своевременно, так как наружу сквозь щель уже потекла знакомая черная масса.

И только теперь я сообразил, что же случилось здесь минуту назад. Центальская тварь на самом деле провалилась под землю. Если хорошо приглядеться к полу, то можно было заметить две плиты, распахивавшиеся внутрь подобно створкам ворот. Это была простая, но действенная ловушка: «волчья яма». Человек — или, в данном случае мерзкая псина, — ступив на плиты, проваливался под землю, после чего створки возвращались на прежнее место. Человеку ни за что не удалось бы выбраться из такой ловушки. Но дух-метаморф, развоплотившись, решил вернуться назад, просочившись тягучей черной массой сквозь едва заметный зазор между плитами. А Жагридер собрался этому воспрепятствовать, присыпав щели защитным порошком. Твари во плоти он не причинял серьезного вреда, но на аморфную массу действовал разрушающе. Уже проникшая сквозь щель жижа запузырилась, закипела и поспешила втянуться обратно, очистив пол от черноты.

Жагридер спешно присыпал тонким слоем порошка щель на всем ее протяжении.

Очередная тварь оказалась обезврежена.

Взглянув на стены перед ловушкой, я обнаружил кристаллы-сенсоры, испускавшие невидимые глазу лучи. При их пересечении срабатывала ловушка. Теперь стал понятен странный прыжок Жагридера: он преодолел опасный участок, пролетев над лучами сенсоров. А тупая псина активировала ловушку.

Браво!

Правда, вернуться обратно таким же способом старику вряд ли удастся.

Он и сам это понимал.

— Встретимся в большом зале, — сказал он Моусу, и тот кивнул, поняв, что имеет ввиду Жагридер. — Удачи.

Развернувшись, он направился вглубь коридора.

Мы же вернулись в левый рукав коридора, пересекли малый зал и свернули налево.

Теперь нашим проводником стал Моус. Мы снова шли по пустому разрушенному подземному городу. Даже в столь плачевном состоянии он выглядел внушительно, а работа пимперианцев вызывала уважение. Большей частью он был вырублен в скальной породе: коридоры, колонны, арки, строения, галереи, лестницы, мосты… По одному из них мы пересекли подземную поток. Где-то там, ниже по течению находился остров, на котором стоят Центальские ворота…

…которые мне не суждено было открыть.

По мере продвижения вглубь подземелья нам все чаще попадались помещения с какими-то сложными механизмами, о предназначении которых можно было только догадываться. Трубы, огромные шестеренки, толстостенные котлы, мудреные конструкции из металла и арекса. Частично разрушенные, заваленные каменными обломками, искореженные внутренним давлением… мертвые. Стальные детали полностью проржавели, бронза покрылась толстым слоем патины. Но изделия из черного металла сохранились в своем первозданном виде.

Мне было сложно ориентироваться в царстве камня и сумрака, поэтому в выборе направления приходилось полагаться на нашего проводника. Кажется, отклонившись влево, теперь мы постепенно забирали правее. Снова потянулись нудные технические коридоры. Впереди мелькали какие-то тени, из темных углов доносился шорох. Кто бы это ни были, они постоянно находились где-то рядом, но на глаза нам не попадались. Мы видели оседающую пыль, слышали торопливые удаляющиеся шаги, отдаленный приглушенный шепот. Все это действовало на нервы и раздражало гораздо сильнее прямого нападения.

Мы вышли к месту нашей встречи с Жагридером — это на самом деле был просторный зал, частично заваленный битым камнем. Отец нищих пока еще не появился. Мы решили перекусить, как вдруг…

…послышался отдаленный, но все нарастающий звук. То ли писк, то ли шелест — трудно был дать ему конкретное определение. Мы вертели головами и быстро приходили к выводу, что звук доносится со всех сторон одновременно. А потом он ворвался в зал и так ударил по ушам, что мы повалились с ног, словно подкошенные. Такое впечатление, будто в голове взорвалась шаровая молния — ослепительно ярко и безумно больно, так больно, что я отключился раньше, чем распластался на полу.

Я очнулся оглохшим. Писк в ушах заглушал все остальные звуки мира, если они были. Голова кружилась, из носа текла кровь. Я дотянулся до выпавшего из рук меча, кое-как сжал его непослушными пальцами, неуклюже поднялся на ноги и, с трудом сохраняя равновесие, обернулся.

Моих друзей нигде не было. Они исчезли. А я оказался в окружении безобразных монстров…

Ну, и уроды…

Словно собранные из отдельных, плохо стыковавшихся друг с другом кусков тела, они даже друг на друга смотрели с нескрываемым отвращением, но, заметив меня, зарычали и бросились в атаку.