Сердце Ангела

— Ничего. Сказал, что с войны его не видел. Мол, последнее, что слышал, — что его ранило. Если они и теперь ничего не найдут, значит, им в полиции делать нечего.

— Понятно. Они дойдут до Фаулера, а там упрутся в тупик.

— Черт с ними. Ты лучше о своих делах подумай. Сорок третий год! Что тут можно найти?

— А я и искать не буду. — Я допил бокал и поставил его на стойку бара. — В прошлом его не найдешь. Если он в городе, то скоро объявится. Только в этот раз я буду наготове.

— Думаешь, я — следующий? — Крузмарк легко слез с тренажера.

— А вы как думаете?

— Я из-за него дергаться не буду.

— Не будем терять друг друга из виду, — сказал я. — Мой телефон в справочнике есть, если что — звоните.

Вручать визитку очередному потенциальному трупу мне как-то не хотелось.

Крузмарк хлопнул меня по плечу и просиял своей миллионерской улыбкой.

— А ты, Ангел, парень не промах.

Он проводил меня до входной двери, всеми порами излучая обаяние.

— Я с тобой еще свяжусь, будь уверен.

Глава тридцать девятая

Все время, пока я шел вниз, рука у меня ныла от зверского пожатия Крузмарка.

— Вызвать вам такси, сэр? — спросил портье, прикоснувшись к украшенной галуном шапочке.

— Спасибо, я лучше пройдусь.

Мне было о чем подумать, и беседа с таксистом о житье-бытье, происках мэра или новостях бейсбола не входила в мои планы.

На углу стояли двое. Первый, плечистый коротышка в синей ветровке из вискозы и черном спортивном костюме, был похож на школьного тренера по футболу. Второй был парень лет двадцати с зачесанными назад набриолиненными волосами и умоляюще-влажным взором Иисуса с пасхальной открытки. Он был одет в великоватый костюм на двух пуговицах из блестящей зеленой ткани с подложными плечами и заостренными лацканами.

— Эй, парень! Есть минутка? — «Тренер» быстро пошел ко мне, держа руки в карманах. — Покажу тебе кое-что.

— В другой раз, — сказал я.

— Нет, сейчас. — Из полурасстегнутой ветровки на меня уставилось тупое дуло автомата.

Видна была только его передняя часть. Двадцать второй калибр. Дядя, значит, силен. Или думает, что силен.

— Это какая-то ошибка, — сказал я.

— Никакой ошибки. Ты — Гарри Ангел? — Автомат снова исчез в складках ветровки.

— Если знаешь, зачем спрашивать?

— Тут парк есть через дорогу. Пойдем поговорим, где никто не помешает.

— А этот? — Я кивнул головой в сторону парнишки, тревожно следившего за нами своими влажными глазами.

— Он с нами.

Мы перешли Саттон-плейс и спустились по ступеням, ведущим к узкому парку на берегу Ист-ривер. Парень шел следом.

— Здорово придумано: карманы у ветровки вырезать, — заметил я.

— Полезная штука, да?

Вдоль набережной шла аллея. За железной оградой метрах в трех внизу плескалась вода. В дальнем конце маленького парка седой мужчина в кардигане выгуливал на поводке йоркширского терьера. Он шел в нашу сторону, но медленно, сообразуясь с жеманной трусцой собачки.

— Сейчас, пройдет этот… — пробормотал «тренер». — А ты пока природой полюбуйся.

Парень с глазами Иисуса оперся локтями об ограду, провожая взглядом баржу, идущую против течения по каналу от острова Вэлфэр. Тренер стоял у меня за спиной, раскачиваясь с пятки на носок, как профессиональный боксер. Вдалеке терьер поднял лапку возле урны. Мы ждали.

Я смотрел на узорчатую сетку Квинсборского моста, на безоблачную синеву неба, обрамленную сложным узором балок. Любуюсь природой. День какой хороший. В такой только и умирать. Смотри тихонько в небо, пока не уйдет последний свидетель, и старайся не думать о том, как блестит и струится река под ногами, пока самого тебя с пулей в глазу не перевалят через ограду.

Я покрепче сжал ручку дипломата. От моего тупоносого «смит-вессона» проку сейчас никакого. Седой джентльмен с собачкой уже метрах в пятидесяти. Я напружинился и покосился на «тренера». Я ждал, когда он ошибется. Вот он быстро глянул на собачника. Этой секунды мне хватило.

Я размахнулся и со всей силы врезал «тренеру» дипломатом промеж ног, отчего тот заорал с подлинным чувством и сложился пополам. Видимо, при этом он случайно нажал на спусковой крючок: выстрел прожег ветровку, по асфальту брызгами разлетелись пули. Интересно, что звук был не громче чиха.

Терьер, натягивая поводок, с пронзительным лаем рванулся вперед. Я обеими руками схватил дипломат и с размаху грохнул «тренера» по башке. Тот хрюкнул и повалился на землю. Я пнул его под локоть, и кольт «матч таргет вудмен» с перламутровой, сделанной на заказ рукоятью, вращаясь, отлетел в сторону.

Джентльмен в кардигане замер с открытым ртом. Я обернулся к нему:

— Убивают! Полиция!

Паренек с глазами Иисуса быстро шагнул ко мне, сжимая в кулаке короткую, обтянутую кожей дубинку. Я поднял дипломат на манер щита. Первый удар приняла дорогая телячья кожа. Я попытался пнуть его ногой, но парень, словно в танце, подался назад. Длинный ствол кольта поблескивал соблазнительно близко, но нагнуться за ним было бы слишком рискованно. Парнишка сообразил, в чем дело, и попытался было отрезать мне дорогу, но не успел: я поддал кольт ногой, и тот, скользнув в просвет под оградой, отправился прямиком в воду.