Сердце ангела

- Чисто коммунистический вопрос. Работы без заработка не бывает. Заработок делает труд более привлекательным... Только для меня это не обязательно. Ведь я не из бедной семьи. Нужда не тянула ко мне костлявые руки... Если бы люди очень нуждались в моей помощи и не могли бы оплатить её - я бы не стала думать о деньгах.

- Вы замечательная девушка. Милосердие и бескорыстность - признаки хорошей породы и, думаю, благополучного детства. Вы от рождения получили привилегию не вступать в борьбу за кусок хлеба. И занимаетесь тем, что пришлось по душе.

- Может, это смешно, но я люблю свою работу. Мне нравится сама атмосфера праздника. На подиуме, в съемочных павильонах, в кресле визажиста или на примерке портного - всегда ярко, красиво, весело... Мне кажется, эта суматошная и какая-то не совсем настоящая жизнь изо всех сил противостоит чему-то невыносимо тяжелому. Бедности, обывательской скуке, несовершенству. А, главное, - смерти.

Ведь я не просто кривляюсь, я отстаиваю радость, которая так нужна людям. Элоиз не может понять этого.

- Естественно. Он хочет сделать из вас домохозяйку. Ну, совладелицу своего королевства. Это, наверно, все равно. И, думаю, это не такая простая роль.

- Рисконти заговорил о браке, едва мы познакомились. Прямо после первого поцелуя. Да, да! Иначе он не мог представить меня своим коронованным родственникам. Всему миру было известно, что герцог увлекался дамами. О, у него были блестящие подружки! Знаете певицу Лин Джасмин? А тележурналистку Бетси Лейн, актрису Лалу Кадон? - Вита удивленно распахнула глаза. - Нет?! В общем-то, они остались всего лишь подружками. Это особый статус. Элоиз не хотел, чтобы я попала в их число.

- А вы предпочли попасть?

Вита улыбнулась:

- Это осуждение?

- Избави Бог! Восхищаюсь вашей стойкостью, - отклонить столь лестное брачное предложение.

- Дело не в этом. Элоиз очень нравится мне. В стороне от дворцовых церемоний он такой забавный! И так серьезно относится ко мне... Нет, у меня иной статус - "пролонгированная невеста". Действительно, я едва не сказала ему "да". Потому что жутко увлеклась... Только это было потом. А вначале я все же выбрала свободу. Ведь мне было двадцать. И не хотелось навсегда определить свое будущее, думать лишь о бесконечных приемах, визитах, раутах, балах. Но более всего, о производстве наследников...

- Жуткая перспектива, - охотно согласился Игорь, которому вовсе не понравилось бы видеть Виталию в окружении выводка маленьких Рисконти.

- В самом деле жуткая. Он не понял. Мы расстались. А потом Элоиз разыскал меня и уверил, что готов на все. Готов стать моим "очередным бойфрендом". Только заклинал не сообщать прессе, да и вообще никому, что я отклонила его предложение. Это же сильный удар по фамильной чести.

- Не беспокойтесь, я никому не скажу. Даю слово. - Игорь нахмурился. Мысль о близкой смерти не пугала его, а вот упоминание о череде любовников Виты почему-то сильно задело.

- Что значит, "очередным бойфрендом"? Всем известно, что репутация мисс Джордан безупречна, а принц Рисконти - единственный, кто сумел добиться её благосклонности. Выходит, это легенда?

- А вы думаете, раз журналисты пишут, значит, обязательно враки? Вита поднялась, размяла затекшие ноги и, распахнув шторы, потрясла ставни. - Ничего себе! Спальня оснащена запорами, совсем как в тюрьме или военное предприятие.

- Очевидно, хозяину дома есть чего опасаться.

- Гадкий! Какой же мерзкий тип! Да и все они вместе - совсем как из гангстерского фильма... Вчера я не успела даже сообразить, в чем дело... Этот господин с гнилыми зубами так плохо говорит по-английски... Что-то такое тараторил, и вдруг толстяк оказался голый! - Вита передернулась от омерзения. - Тогда мне было даже смешно... Но после... Вы спасли меня. Да, да, спасли! - Она задумалась. - А знаете что, господин Лесников? Я делаю вам предложение - переходите работать в мою охрану. Вы получите хорошие деньги. Но придется много путешествовать... Соглашайтесь, мы будем друзьями. - Наклонившись, Вита поправила взлохмаченные русые волосы. - У вас мягкие, густые волосы и внимательные глаза. Вы честный, преданный, добрый.

- Спасибо. - Игорь отпрянул. То ли от побоев, то ли от присутствия Виты у него кружилась голова и странно обмирало сердце. Он чувствовал себя лыжником, домчавшимся до края трамплина и взлетевшим в воздух: восторг парения, смешавшийся с тайным ужасом - внизу вместо приближающейся пологой лыжни чернела бездна.