Сердце Ангела

Словно расслышав эти слова, Сифр протянул руку, и Арлекин, взбежав по его рукаву, уселся на плече, обнюхивая воздух. Чары нарушились. Это был всего лишь грызун в крошечном, усеянном ромбиками костюме. Сифр ущипнул розовый хвост и опустил дрыгающего лапками Арлекина на сцену, где тот немедленно принялся вышагивать на передних лапках, что было совсем уж невероятным.

— Как видите, я не нуждаюсь в телевизоре. — Сифр сложил боковые стенки миниатюрной сцены и щелкнул застежками. Наверху была ручка, и он поднял свой "театр" как чемодан. — Они всегда устраивают представление, стоит лишь раскрыть сундучок. Даже в шоу-бизнесе есть свое Чистилище.

Сунув палочку под мышку, Сифр уронил что-то на стол. Последовала белая вспышка, на миг ослепившая меня. Я заморгал и принялся тереть глаза. Сцена была пуста. В свете рампы одиноко стоял голый деревянный стол.

Из невидимого динамика послышался бестелесный голос Сифра:

— Зеро, точка соприкосновения позитивного и негативного, — это врата, через которые неизбежно проходит каждый.

Из— за кулис прошаркал старик в нарукавниках и унес стол, провожаемый потрескиванием пластинки с записью "Ночного поезда". Вновь появилась розовая и пухлая арабская танцовщица и принялась за свои телодвижения, столь же механические, как и имитирующая паровоз музыка. Я наощупь пробрался к выходу и поднялся по исхоженным ступеням. Ужас, испытанный мною во французском ресторане, вернулся. Мой клиент забавлялся, проделывая трюки с моей головой, словно игрок в "три листика", облапошивающий простаков-зевак.

Глава тридцать седьмая

Снаружи молодой толстяк в розовой рубахе, штанах цвета хаки и грязно-белых перчатках вынимал блестящие фотоснимки из застекленной витрины для объявлений. На него уставился нервный парень в армейской куртке и теннисных туфлях.

— Отличное шоу, — заметил я толстяку. — Этот доктор Сайфер — просто чудо.

— Слишком жуткое, — отозвался он.

— Это последнее представление?

— По-моему, да.

— Я хотел бы поздравить его. Где я могу найти его?

— Вы уже упустили его. — Он снял плакат с моим клиентом с доски и всунул его в картонный конверт. — Он не любит ошиваться здесь после представления.

— Упустил? Но это невозможно.

— В конце акта он пользуется магнитофонной записью. Она дает неплохой выигрыш во времени. Да и костюма он не снимает.

— Он нес кожаную сумку?

— Ну да, и черный сундук тоже.

— Где он живет?

— Откуда мне знать? — Толстяк замигал. — Вы легавый, или как?

— Я? Ничего подобного. Просто хотел сказать ему, что он приобрел нового поклонника.

— Скажите его агенту. — Он подал мне фото восемь на десять. Улыбка Луи Сифра сияла ярче блестящей поверхности карточки. Я перевернул снимок и прочел отштампованную надпись на обороте:

АГЕНТСТВО УОРРЕНА ВАГНЕРА Вайоминг, 9–3500.

Дерганый наркоман занялся игральным автоматом в вестибюле. Я вернул толстяку карточку, поблагодарил и растворился в толпе.

Поймав такси, я вскоре очутился неподалеку от Бродвея, перед театром "Риволи" напротив Брилл-Билдинг. Старика-лифтера в армейской шинели не месте не оказалось, и я поднялся на лифте на восьмой этаж. Сегодня у секретарши с обесцвеченными перекисью волосами были серебряные ногти. Она не помнила меня, пришлось достать визитку.

— Мистер Вагнер у себя?

— Как раз сейчас он занят.

— Спасибо. — Я обошел ее стол и распахнул дверь с надписью "Театральный агент".

— Эй! — Она оказалась за моей спиной и пустила в ход когти, превратившись в гарпию. — Вы не смеете…

Я захлопнул дверь перед ее лицом.

— …Три процента с общего дохода — это оскорбление, — пропел лилипут в красном свитере с глухим воротом. Он сидел на потертом диванчике, задрав крошечные, как у куклы, ножки.

Уоррен Вагнер-младший зло уставился на меня через стол с ожогами от сигарет.

— Какого черта вы врываетесь сюда без спроса?

— Мне нужно, чтобы вы ответили на два вопроса, и у меня нет времени ждать.

— Вы знаете этого человека? — спросил лилипут хриплым фальцетом.

И тут я вспомнил его: он участвовал в концертах, которые я часто посещал в детстве, он играл во всех комедиях "Чертовой кухни"; его древние сморщенные черты не изменились с того времени, но жесткий черный ежик волос стал теперь белым, как порошок для стирки.

— Не видел никогда в жизни, — огрызнулся Уоррен-младший. — Вали отсюда, парень, покуда я не вызвал полицию.

— Вы видели меня в понедельник, — напомнил я, стараясь говорить ровно. — Я представлялся поверенным. — Я вынул бумажник и позволил ему взглянуть на свое удостоверение.

— Ха, значит вы сыщик. Большая шишка. Но это не дает вам права вмешиваться в частную беседу.

— Почему бы не сэкономить адреналин и не рассказать о том, что мне нужно? Полминуты — и я исчезну.

— Я ничего не знаю о Джонни Фаворите. Тогда я был мальчишкой.

— Забудьте о Фаворите. Расскажите о вашем клиенте, называющем себя Луи Сайфер.

— А в чем дело? Я узнал его только на прошлой неделе.

— Каково его настоящее имя?

— Луи Сифр. Попросите мою секретаршу произнести вам его по буквам.

— Где он живет?

— Джанис вам скажет… Джанис!