Сердце Арронтара. Проклятье для оборотней

Я совершенно забыла о Грэе… Я просто стояла и смотрела в глаза Вожака, пытаясь понять его слова, мысли, чувства…

– Я никогда не лгала вам, дартхари, – прошептала я.

– Я знаю.

Он поднял руку, на одно мгновение коснулся кончиками пальцев моей щеки, а потом, резко отвернувшись, тихо сказал:

– Хорошо. Я даю своё разрешение. Ты можешь забрать Рональду с собой, Грэй.

– Спасибо, Нарро.

Когда мы выходили из комнаты, дартхари стоял у окна, чуть опустив голову, и мне почему-то показалось, что он по-прежнему улыбается той грустной, горькой улыбкой.

***

Остаток дня прошёл как в тумане. Грэй почти сразу оставил меня, сказав, что ему нужно уладить ещё кучу дел, Лирин, как только мы вышли из усадьбы, побежала внутрь, бросив на меня очень странный взгляд, который я так и не смогла расшифровать.

Я обошла весь лес, не веря, что завтра в полдень уеду из Арронтара. Навестила всех знакомых птиц и зверей, покормила их остатками пшена из деревни, перебрала свои вещи, кое-что постирала, упаковала в заплечный мешок самое необходимое, и только ближе к вечеру, усевшись на крыльце и обняв Элфи, задумалась.

Не слишком ли я доверяю Грэю? Я ведь почти ничего не знаю о нём. Впрочем, почему я не должна ему доверять? Он относится ко мне очень хорошо, да и зачем ему меня обманывать? Если только просто так, но не похож Грэй на человека, который издевается над окружающими просто из-за любви к искусству.

…День постепенно догорал на западе ярко-оранжевым, как пламя костра, цветом. Я смотрела на небо, почти не мигая, так долго, что даже заболели глаза.

Так ли прекрасны закаты в Лианоре, как здесь?

Что я буду там делать?

Где я буду жить?

Смогу ли я забыть дартхари?

Я улыбнулась. Ответ на последний вопрос я знала совершенно точно.

Я повернулась и почесала Элфи за ухом. Верный хати смотрел на меня своими прозрачно-голубыми глазами очень серьёзно, будто понимал, что я чувствую.

– Мне нужно уйти сейчас, – прошептала я. – Подожди здесь, я думаю, это недолго… Но я должна проститься с ним. Ведь я не увижу его больше никогда.

Вместо ответа Элфи просто лизнул меня в щёку, словно желая удачи.

… Я почти бежала. Бежала сквозь свой лес, обогнула деревню белых волков, на одном дыхании пересекла Сердце леса, и вот – усадьба дартхари передо мной.

Солнце уже скрылось, сгущались вечерние сумерки. Я чувствовала, что Вожак тут, по-прежнему в своём кабинете. И, кивнув стражникам, взбежала вверх по лестнице.

Дверь распахнулась ещё до того, как я донесла до неё кулак, чтобы постучать.

Дартхари подхватил меня под локоть и почти внёс в комнату, потому что я от неожиданности застыла и едва могла пошевелиться.

Я открыла рот, чтобы сказать давно приготовленную фразу, но поняла, что не могу вымолвить ни слова. Так и стояла, наблюдая, как Вожак закрывает дверь, ни на секунду не отпуская мой локоть, а потом тоже молча застывает, спокойно глядя мне в глаза.

В комнате горела только одна настольная магическая лампочка, в тусклом свете которой казалось, что по стенам бегают какие-то существа из древних сказок Арронтара.

А его глаза напоминали луч теплого солнечного света.

– Вы знали, что я приду? – наконец смогла прошептать я.

– Я почувствовал, – дартхари тоже говорил очень тихо. – Я чувствую всех оборотней и всегда знаю, где они находятся.

– Но я ведь так и не смогла обратиться.

– Это не имеет значения, Рональда.

Приближалась ночь, а с наступлением темноты волчья сущность всегда становится сильнее. Вот и теперь я ощущала силу дартхари намного ярче, чем утром. Она почти сбивала с ног.

А ещё мне очень хотелось протянуть руку и коснуться его кожи в расстёгнутом вороте рубашки.

– Вы знаете о Наррин?

Секунду назад я не собиралась спрашивать об этом, но почему-то вдруг выпалила.

Уголки губ дартхари дрогнули.

– Знаю, конечно. Хороший, крепкий ребёнок. Спасибо, что помогла Арилле родить. Ты молодец, справилась даже без магии.

Мне было неловко задавать следующий вопрос. Я несколько раз открыла, а потом закрыла рот.

– Рональда, – дартхари по-настоящему улыбнулся, – ты можешь спросить у меня о чём угодно. Я разрешаю.

– Вы… – я выдохнула. – Зачем вы дали ребёнка Арилле?

– Я думал, ты сама догадываешься. Она умирала, сгорала от тоски. Младенец – единственное, что могло ей помочь.

Я рассматривала его спокойное лицо, освещённое только неярким светом магической лампочки. Неужели дартхари было не всё равно, что случится со «шмарой» Ариллой?

– Но девочку могут затравить почти так же, как Кати. Ту самую, которая упала с дерева.

Вожак вздохнул.