Сердце Атлантиды (ЛП)

— Забудь про мои щёки, сконцентрируйся. Птолемей ушёл, я понятия не имею, куда, но уверена, он взял с собой «Гордость Посейдона». Он всегда носит камень при себе или держит где-то поблизости. Я чувствовала всплеск той пугающей магии, только в тысячу раз хуже, чем обычно, сразу после того, как Птолемей меня здесь запер. Предполагаю, он мог временно вернуться в демоническое измерение за подмогой.

— Тогда мы уходим прямо сейчас и разрабатываем план, а, когда ты окажешься в безопасности, я вернусь и встречусь с ним лицом к лицу. У нас есть около сорока восьми часов, для подстраховки будем считать, сорок, а потом Атлантида погибнет. Нет времени ждать Птолемея из другого измерения. Если он быстро не вернётся...

Квинн перебила Аларик, сухо заметив:

— О, не думаю, что он надолго меня оставит. Посмотри-ка соседнюю комнату.

Аларик взмахнул рукой, и дверь распахнулась, ударившись о стену. Убедившись, что Квинн позади, и ей не угрожает опасность, он вошёл внутрь, осмотрел помещение на предмет угрозы и замер столбом, как прежде сама мятежница. Заметил жуткую стену с фотографиями.

— Он долго тебя преследует, — наконец выдавил Аларик, и его голос отдавал таким льдом, что Квинн даже удивилась, как это в комнате внезапно не возник снежный вихрь.

— Знаю. Думаешь, я не понимаю? — Организм запоздало отреагировал, и она застучала зубами. — Некоторые из этих фотографий сделаны годы назад. Он хочет... Он сказал, что хочет...

Аларик притянул её к себе и обнял.

— Меня не волнует, чего он хочет, он этого всё равно не получит. Мы уходим прямо сейчас, и ты никогда больше его не увидишь.

Договорив, Аларик разбил оконное стекло, подхватил Квинн на руки и вылетел из здания. Она закрыла глаза, вцепилась в него изо всех сил и мысленно взмолилась, чтобы всё было так, как он сказал. А ещё — чтобы жрец её не уронил.

Может же и им повезти?

Но она не могла отделаться от мысли, что притягивает несчастья, всё происходящее в последнее время указывало на подобную закономерность. Чего ещё ждать? Пожара, града, эпидемии летающих тараканов?

Они обогнули гостиницу, двигаясь в сторону парка, и чуть не столкнулись с полицейским вертолетом, откуда высунулся офицер с громкоговорителем:

— Прекратите полёт, опуститесь на ближайшую поверхность, поднимите руки вверх!

Квинн не сдержалась и рассмеялась.

Опять двадцать пять!

Глава 21

Аларик поднял руку, чтобы одним ударом сбить раздражающего металлического монстра, но Квинн остановила жреца.

– Нет! Это хорошие парни. Нельзя ли просто по-быстрому слинять?

Жрец скользнул под вертолёт, нырнул вправо и пересёк полгорода прежде, чем летающая машина успела развернуться. Его способ передвижения определённо был лучше.

Квинн указала ему на большое здание у воды, и Аларик приземлился на дорожку рядом, ухитрившись не привлечь нежелательного внимания к их появлению.

Аларику очень хотелось держать Квинн на руках, но она желала идти самостоятельно. После недолгого спора жрец неохотно уступил, и Квинн повела их через три лестничных пролёта к промышленной галерее с ультрасовременным замком и клавиатурой у массивной стальной двери. Затем ввела длинную последовательность цифр и приложила большой палец к маленькому стеклянному окошечку. Отпечаток просканировали, и дверь открылась.

– Добро пожаловать, Квинн, – раздался электронный голос.

– Вообще-то хозяйка художник, но делает ещё кое-что для северо-восточного отделения паранормальных оперативников.

Учитывая месторасположение и охрану, Аларик не знал, чего и ожидать, но они оказались в художественной студии, всё огромное пространство которой заполняли картины и скульптуры – как законченные, так и в процессе работы. Везде были разбросаны художественные принадлежности: краски и кисти, киянки, ножи, стамески и прочие инструменты, названия которых Аларик не знал.

Квинн подошла к большому холсту у дальней стены у ряда огромных окон. Входная дверь автоматически закрылась, и металлический щелчок стал сигналом того, что охранная система снова работает.

– Это восхитительно, снова возрождает во мне надежду, – прошептала Квинн.

У Аларика не хватало времени на искусство, особенно сейчас, так что первым его порывом было запустить огненный шар в картину, чтобы его женщина обернулась и посмотрела на него, а не на безжизненный кусок холста с красками. Жрец глубоко вздохнул и покачал головой. Мало того, что он сходит с ума, ещё не хватало вести себя, как ребёнок.

Квинн взяла его за руку. Простой жест немало успокоил зверя, беснующегося внутри с того момента, как жрец увидел, что любимую похитили.

Холст казался обманчиво простым: ребёнок и старушка сидели рядом на скамейке в парке и кормили птиц, но мелкие, не сразу заметные детали, придавали повседневной сценке оттенок чего-то чудесного и волшебного.