Сердце Атлантиды (ЛП)

— Не знаю, подходящее ли сейчас время, учитывая самозванца, опасность, нависшую над Квинн, Анубизу и всё остальное, но я получила подтверждение насчёт Зелии и Нерея. Они определённо были женаты. И я знаю, почему тогдашний правитель и старейшины ввели новое правило целибата.

Она взглянула на Квинн и вновь повернулась к Аларику.

— Совершенно точно известно: после смерти Зелии Нерей сошёл с ума и чуть не взорвал весь купол.

***

Аларик откинулся в кресле, надев маску непоколебимого спокойствия и спрятав эмоции за непроницаемой стеной. Все смотрели на него – все, кроме Квинн, глядевшей куда угодно, только не на жреца. Он чувствовал себя так, словно кто-то вырвал его внутренности и выложил на всеобщее обозрение.

— Сейчас мне эта история не интересна, – солгал он.

— Ну нет, приятель, мы её выслушаем. – Квинн заговорила с Алариком впервые с тех пор, как вошла в комнату больше часа назад. – После всего произошедшего сегодня на острове? Можешь побиться об заклад на свою распрекрасную задницу, мы выслушаем Кили.

— На острове? – спросил Вэн, переводя взгляд с Квинн на Аларика, словно на спортивном матче.

— Распрекрасная задница, – повторил Джастис с дурацкой улыбкой. – О, это замечательно. Мы знали, что Квинн нам понравится.

— Я прибью вас обоих, – ледяным тоном пообещал Аларик.

— Только не при мне, – весело заявила Кили. – Я прилично стреляю, большой парень, и всегда защищаю своего мужчину. Давай-ка, ты успокоишься, выслушаешь меня, и покончим с этим?

— Каковы твои источники? – спросила Квинн. – Что-то помимо так называемой способности узнавать прикосновением и подобной чепухи.

— Квинн, – осадила сестру Райли, но Кили лишь улыбнулась.

— Ничего, я привыкла к недоверию. Хотя кто бы ещё говорил о всякой чепухе, связанной с чувствами, ты ведь настоящий эмпат. Ну да ладно, есть кое-что ещё. Я прочла о Нерее в спрятанных свитках, которые кто-то давным-давно засунул в стенную нишу за тяжеленную статую в четыреста пятьдесят килограммов.

— Спрятанные свитки? – невольно заинтересовался Аларик. – За какой именно статуей?

— Посейдон, м-м-м... ублажающий себя сам, – ответила Кили, покраснев, как маков цвет.

Аларик кивнул:

— А, да. Должно быть, тогда старейшины обладали чувством юмора.

— Или статую позднее передвинули в нишу, неважно, продолжай, – приказал Вэн.

— Это целая история, запечатанная в футляре вместе с копией распоряжения, – сказала Кили. – Библиотекари заверили мой перевод и готовят копию для тебя, Аларик, другую для старейшин и...

— Что там сказано? – вмешалась Квинн, не в силах ждать больше ни минуты.

Кили моргнула и широко улыбнулась.

— Прости. Проклятие ученых: мы много болтаем. В любом случае, вот основное: после того как Нерей почти уничтожил Атлантиду и всех её жителей, старейшины именем Посейдона провозгласили, что каждый жрец теперь обязан приносить обет целибата, чтобы уменьшить свои силы. Таким образом, никто больше не мог достичь такого могущества, как Нерей, и тем самым подвергнуть Атлантиду опасности.

Все в комнате заговорили одновременно, но Аларик игнорировал их и безотрывно смотрел на Квинн. Она ответила таким же несчастным взглядом.

— Значит, всё это ложь, – проговорил Конлан. – Тебе не надо выполнять эту глупую клятву.

— По-моему, нам не стоит обсуждать столь личные дела Аларика, – встряла Райли, и Аларик кивнул принцессе, ценя, что хоть кто-то уважает его право на личную жизнь.

В общей болтовне раздался голос Квинн:

— Это неважно. Какие-то свитки, чувства Кили – всё это не имеет значения. Как давно обязали приносить обет?

— Нерей был верховным жрецом порядка восьми тысяч лет назад, – ответил Конлан.

— Именно. Даже если тогда это была неправда, ваш безумный диктатор морской бог за тысячи лет мог превратить слова в действующее правило. Очень похоже – и чертовски вероятно, я бы сказала, – что сегодня нарушение клятвы приведёт именно к тому, о чём предупреждали старейшины: Аларик потеряет свою магию и способность защитить вас именно тогда, когда больше всего будет вам нужен.

Аларик молча сидел, а любимая им женщина высказывала его собственные мысли. Пока Посейдон не объявил иное, надо верить, что всё сказанное старейшинами – правда. А Посейдон, «безумный диктатор морской бог», молчал.

— Спасибо всем за явный интерес к моей сексуальной жизни, – наконец холодно произнес верховный жрец. – А теперь, прошу, вернёмся к обсуждению, как поймать или убить этого самозванца Птолемея и вернуть «Гордость Посейдона», прежде чем, боги сохрани, Анубиза наложит на камень свои лапы.

В комнате повисло молчание, а затем все присутствующие согласились.

Райли встала и взяла сестру за руку.

— Нет. Не сегодня. Квинн пережила слишком много за очень короткое время, и ей нужно как следует поспать. Мы обсудим планы битвы и определим, кому из нас придётся рискнуть жизнью, утром за обильным завтраком.

Аларик поднялся и поклонился Райли, но ощутил, как забурлило внутри при мысли, что кто-то заберет у него Квинн. Пусть даже родная сестра.

— При всём уважении, принцесса, этой ночью Квинн останется со мной.

Глаза мятежницы вспыхнули.