Сердце Атлантиды (ЛП)

С трудом, но ей удалось туда влезть. Правда, было тесно, и недавно обнаруженная клаустрофобия вернулась сторицей. Но на фобии времени не оставалось, и Квинн пробиралась вперёд, сосредоточив все мысли на происходящем в комнате под ней. Добравшись до конца вентиляционной трубы и оказавшись в узкой нише, она взглянула вниз и вздрогнула.

Аларик наклонился вперёд, явно прилагая все силы для управления трезубцем, который, похоже, пытался забить его до смерти. Или же старался воссоединиться с турмалином и потому проявлял агрессивность. В любом случае, Аларик был в беде и закрыл или запечатал комнату, так что никто больше не мог ему помочь.

Спасти его должна Квинн. Она не стала терять время на размышления, сможет ли коснуться трезубца, если способна дотронуться до «Гордости Посейдона». И раздумывать, что может разбиться насмерть, если верёвка недостаточно прочна, чтобы её удержать.

Её волновал лишь Аларик. Он в ней нуждался. Она ещё раз проверила захват верёвки, удостоверилась, что Миркен и его друзья крепко держат другой конец, и прыгнула. Она пролетела по воздуху, целясь прямо в трезубец. В падении поймала его в воздухе, и чистая неразбавленная сила загорелась в ней, опалив изнутри и снаружи. Квинн закричала, чувствуя, как кровь буквально закипела в венах, а боль мучает сильнее любых пережитых раньше пыток. Затем поняла, что опускается слишком быстро, и помолилась о быстрой смерти, но не отпустила трезубец.

Она не отпустила.

Квинн снова закричала, и в этот момент её поймали сильные руки Аларика, и он оказался рядом, удерживая её и вынимая божественное орудие из чудом не почерневшей кисти. Жрец целовал лицо любимой, слезы, текшие по её щекам, держал трезубец подальше – и всё это без остановки ругаясь по-атлантийски.

По крайней мере, так ей показалось. Сейчас, когда её не поджаривало изнутри оружие рассерженного бога, от облегчения кружилась голова.

— Ты должен научить меня атлантийским проклятиям, – сказала она.

Аларик зарычал, отпустил её, со щелчком вставил турмалин на пустующее место в трезубце и швырнул его на подушку на пьедестале.

Затем оба отступили и уставились на предмет, который теперь мирно лежал, мягко светясь, подобно угомонившемуся ребенку, вконец измученному коликами.

— Если в течение года я из-за тебя не сопьюсь и не свихнусь, то буду считать себя счастливчиком, – медленно произнес Аларик, и Квинн увидела, что он держится за голову, словно в приступе мигрени.

— Знаешь, я могла бы сказать то же самое о тебе, мистер «я-должен-сам-делать-опасную-работу», – парировала она. – И не стесняйся исцелить мою голову. Думаю, Птолемей наградил меня сотрясением вдобавок к разбитой губе, а игры в «Миссия невыполнима» не улучшили положения.

Его раздражение тут же сменилось тревогой, и жрец послал целительную магию к её лицу, голове, а затем, на всякий случай, и по всему телу, и Квинн внезапно почувствовала, что вновь способна сразиться с целым миром.

— Я его убью, – сказал Аларик, и хотя у Квинн хватало противников, можно было поклясться, что он говорит о Птолемее.

— Этого можешь вычеркнуть из своего списка.

Она рассказала о чудовищах в другом мире и о пораженном в грудь Птолемее.

— Возможно, он и не получил удар в сердце, – добавила она, учитывая сомнительную анатомию демонов. – Но даже в этом случае непохоже, чтобы они помогли упавшему. Возможно, его съели на обед.

— Никто не заслуживает этого больше него. Сожалею лишь, что не смог убить его. У тебя досадная привычка самостоятельно выбираться из трудностей.

Квинн улыбнулась.

— Лидер повстанцев, помнишь? Хотя уже нет. Наверное, мы можем подремать, а затем решить, что дальше делать с нашей жизнью.

Крики и стук в дверь становились все громче. Аларик махнул рукой, и створка распахнулась внутрь под тяжестью полдюжины воинов и множества других людей, и мужчин, и женщин.

— Что происходит? – спросил Конлан, пробираясь вперед. – Аларик, если ты ещё раз так со мной поступишь, я надеру тебе задницу.

— Как видишь… – заговорил Аларик, но тут, естественно, что-то начало происходить.

— У вас какой-то ритуал? – Квинн не обращалась ни к кому конкретно, но забыла о своём вопросе, когда трезубец взмыл в воздух и принялся вращаться, пока не встал на своём основании, указывая всеми зубцами вверх. Из них вылетели стрелы света, и три потока объединились, формируя колонну чистого белого сияния, направленную прямо в потолок.

Квинн сразу увидела потенциальную проблему.

— Ммм, а в крыше есть люк?

— Нет, – ответил Аларик, и она приготовилась отпрыгнуть с пути падающих камней. Но едва все начали придвигаться к двери, потолок храма раскрылся, подобно цветочному бутону. Башня света стремилась все выше и выше, мимо крыши храма к куполу.

— О, боже, – сказала Квинн. – Если свет пробьет купол, пока мы под водой...

На этот раз ей ответил Миркен:

— Нет, госпожа. Согласно древним свиткам, происходит именно то, что должно. Нам надо выйти наружу.

Все поспешили покинуть храм, и под ногами бегущих земля резко вздрогнула, как при землетрясении. Квинн схватила Аларика за руку.

— Смотри, – показал тот.