Сердце бандита

В бездонных глазах-океанах черти пляшут. Его властвующий взгляд сиемоментно подчиняет. Любого, вставшего на пути.

Прекрасный подонок... Ты дурно на меня влияешь. Трудно бороться с бушующим внутри влечением. К тебе. Но ты бандит, а я хорошая девочка. Между нами есть и должна быть пропасть. Граница. Разделяющая наши, такие разные миры.

— Пожалуйста, — невинно хлопаю ресничками, и ух как мечтаю пощёчину влепить. За то, что как с мешком для картошки обращается.

Нашу увлекательную беседу отвлекает голос пилота. Он объявляет о том, что самолёт готовится к взлёту. Двигатели начинают гудеть ещё громче, тогда я окончательно прихожу в себя, всецело осознавая происходящее.

Мы в самолёте. Куда-то летим. И этой мой первый в жизни полёт.

— Это всё для меня ты устроил?

Шаги. За спиной Марса вырастает Ренат. Он пристально осматривает окружающую местность, как положено секьюрити.

— Естественно, не для Ренат же, — хмыкает с улыбкой, толкая локтём не очень-то и довольного охранника, с лицом — кирпичом. Тот вытягивается по струнке смирно. Мне кажется, или Ренат не испытываем ко мне теплых чувств. Ощущение, что я ему не нравлюсь.

— Знаешь, Марс, я не пойму твоих мотивов.

— Считай, что это подарок судьбы. В лике меня. Ты ведь столько горя пережила. Награда за слёзы. Когда ты потеряла… — запинается, — всех, кого любила.

— Откуда ты зна… — шокированная, я сжимаюсь в кресле словно пружина.

— Неважно, — перебивает. — Просто не думай ни о чём. Наслаждайся. Ты больше не будешь страдать. И усердно работать за гроши. Когда меня не станет, ты получишь столько денег, что на пять жизней вперёд хватит.

Глупец. Что ты только несешь?

Всё-таки с головой у него и правда не всё в порядке.

— И всё-таки, я не понимаю твоих мотивов. Почему именно я, а?

— Наслаждайся, Ангел. Лови момент, — задорно подмигивает, как обычно игнорирует самые важные вопросы, — просто, мне так моё дьявольское сердце велит, — несильно бьёт себя кулаком по груди.

— Босс, прошу прощения, мы взлетаем. Займите ваше место, пристегните ремень безопасности, — тараторит Ренат.

Кабина самолёта резко дергается. Самолёт постепенно набирает скорость, двигаясь к взлётной полосе.

Мамочки! Я не готова. Я ведь ни разу не летала. А вдруг у меня давление резко подскочит? Вдруг уши заложит и кровь из носа хлынет?

Я начинаю паниковать. Вскакиваю с места, но тут же получаю обратный толчок назад.

— В чём дело, Ангелина, ты побледнела? — мужчина «приземляет» меня обратно в кресло.

— Н-не хочу, не хочу, — вырываюсь, но Марс крепко удерживает меня на месте.

— Успокойся, буйная, или придётся снова связать.

— Я и так связана, — дрожу в наступающем нервном давлении.

Марс сильнее вжимает меня в кресло, надавливая на плечи, потом ловко пристёгивает ремнями безопасности. Крест-накрест.

Вот теперь мне точно не вырваться.

Отпускает. Отстраняется, любуясь проделанной работой, как произведением искусства.

Неожиданно, он подходит к проходу, разделяющему салоны самолёта, задёргивает шторку. Одну, затем вторую. Я сглатываю, неотрывно наблюдая за действиями бандита. Не нравится мне с каким ехидненьким выражением лица он это делает.

Он изолирует нас.

Что синеглазый дьявол собирается делать?

— Что такое? — встрепенулась.

— Сейчас я кое-что сделаю и тебе станет легче.

— Назад, Марс, не подходи! — паникую, мотыляя головой. Белоснежные пряди хлестают меня по лицу.

Марс опасно кривится, синие глаза начинают блестеть ещё ярче. Он демонстративно вытягивает руки вперёд, закатывает рукава на тонкой черной рубашке. Я перестаю дышать, затылком вжимаюсь в кресло до простреливающей боли. Как будто это поможет.

Марс подходит ко мне слишком близком. Душа падает в пятки, когда он вдруг тянет руку к моей груди. Пальцы замирают в районе соска примерно за сантиметр до него. Он ещё не коснулся, а меня уже в жар бросило. Соски натянули тонкую ткань сарафана за миллисекунду.

Я без лифчика. Бесполезно оправдываться. Он всё видит. Зрачки Марса быстро расширяются, совсем как у голодной, дикой кошки. Тигра хищного, вышедшего на охоту. Облизнувшись, довольно заурчав, он властно надавливает подушечкой указательного пальца на мой сосок.

Нежно. Возбуждающе. Принимается поглаживать и дразнить так быстро затвердевшую плоть.

— М-М-Марс, — выдыхаю, с силой сжимая ноги.

Он теребит сосок, а колет почему-то внизу живота.

Вся кровь в теле хлынула в промежность.

— Да, Ангел, — припеваючи мурчит, — ты возбудилась. Я удивлён. Так быстро. Кажется, проблема полюбить меня решиться очень быстро.

Гладит сосочек. Обходительно, дразня. И начинает чаще дышать. Взгляд Марса пьянеет. На ширинке брюк выпячивается приличного размера бугор. От увиденного в ушах начинает звенеть.

Нет, это не давление. А наваждение. Я нервничаю, осознавая то, как я быстро начинаю ломаться в руках властного доминанта.

Марс обхватывает сосок двумя пальцами, тщательно его растирает, а я дёргаюсь, выражая протест.

— Прекрати.

— Зачем?

— М-мы ведь в самолёте. Здесь м-много людей.

И мне становится убийственно жарко!