Сердце бандита

Разве такое возможно? Чтобы так сладко, невыносимо мучительно испытывать удовольствие, подаренное незнакомым, безумно опасным мужчиной?

Движения ртом. Причмокивания. Стоны. Судороги. Дрожь.

Марс лижет меня языком. Трётся жёсткой щетиной о бёдра, что-то мычит, иногда мягко дует на промежность. Я настолько сильно заведена и беспомощна, когда связана, что не успеваю толком насладиться процессом.

Я кончаю.

Даже и минуты не проходит. Но я не могу себя сдержать.

Взрыв случается сам по себе. Искрящимся салютом по оголенным нервам.

— О-о-х! — он так умело хватает меня за клитор, делая пару жёстких движений и языком, и пальцем одновременно, что я… я мгновенно кончаю, воспаряя в открытый космос.

Шокированная настолько быстрой и грязной разрядкой я как рыба, брошенная на сушу, жадно хватаю ртом воздух, дрожа всем телом, сжимая его руку ногами, повинуясь инстинктам тела, сама насаживаюсь на его шаловливый влажный язык лоном, будто требую ещё и ещё.

Невыносимо-сладкий ток проносится по всей коже. По волосам тоже. Вот-вот, и я рассыплюсь в мелкую пыль от полученного, настолько мощного оргазма.

Кончив, я понимаю, что осталась без капли сил. Мокрая, задыхаясь. Трясусь в кресле, связанная по рукам и ногам. А Марс лыбится. Как победитель. Доволен собой. Горд. Что сломал меня. Почти окончательно. Ведь я сама насаживалась на пальцы, на язык бандита, пока он порочно долбился во мне, выбивая жалобные стоны, требуя продолжения.

Он вытаскивает палец из очень мокрого, бьющегося в конвульсиях лона, поправляет смятый сарафан обратно, скрывая мои трясущиеся коленки, подносит палец ко рту, и… голодно его облизывает.

— Проклятье! Ты охуенная. Как сливочное мороженое. Нет, ещё вкуснее.

— Прек-ра-ти, — мои щёки горят огнём.

Не в силах справиться с адским мучением, я отворачиваюсь, но всё ещё слышу, как он жадно обсасывает свой палец.

— Обязательно повторим. Только не так быстро… — синие глаза угрожающе сверкают похотью. — В следующий раз я трахну тебя грубее. И пальцем, и ртом одновременно. Насажу киской на свой язык и буду лизать. Долбить. Доводить до срыва. Ненасытно, алчно вылижу тебя всю и высосу все твои вкусные соки!

— Дьявол проклятый, — ругаюсь, задыхаясь.

Не могу подобрать нужных ругательств, чтобы описать всё, что я блин сейчас чувствую. Перед глазами пляшут тёмные пятна, кончики пальцев покалывают невидимые иголочки. Я ещё ни разу в жизни не чувствовала себя такой живой и расслабленной. Женя… Он ведь никогда не целовал меня там. Нет, не потому что не хотел. Просто это я не хотела. Стеснялась.

— Да, я такой, — хищно скалится. — А ты — в моей власти.

— Сумасшедший.

— Сладкая. Нереально, — причмокивая, хорошенько долго пробует меня на вкус, растягивая удовольствие. — Даже лучше, чем я представлял.

А у самого стояк штаны разрывает. Глядя на огромный бугор в области топорщащейся ширинки, я почти плачу, на полном серьёзе, от желания получить его полностью. Почувствовать тугость, наполненность внутри киски. Повторить всё тоже самое, что он делал со мной в его дьявольской крепости.

Усмехнувшись, Марс покидает салон, оставляя меня одну. Наверно держит путь в туалет. Чтобы тоже сбросить напряжение.

— Демон синеглазый, — мечтательно вздыхаю, наслаждаясь последними, бушующими на стеночках лона судорогами.

Я не смогу долго сопротивляться. Он сильнее меня. Мой пульс уже предательски частит, всякий раз, когда я вижу Марса. А живот наполняется чем-то таким тягучим и острым. Перец, смешанный с карамелью.

Мне не выиграть нашу с ним битву характеров.

Всё. Я проиграла.

Кажется, я уже не могу жить без него.

На полном серьёзе, против воли, начинаю привязываться.

* * *

Марса долго нет. Заскучав, я заснула. А проснулась уже лежа в кресле, укрытая пледом. Без пут.

— Доброе утро, соня. Как самочувствие? Как спалось?

— Чудесно, — мямлю спросонья, смачно потягиваясь.

— Ты почти сутки продыхла, — улыбается. — Голодная, наверно? Это я виноват. Соки все из тебя выжал. До обморока замучил.

— Как это? — поднимаюсь в вертикальное положение, — уже утро, что ли?

— О, да, принцесса. Почти рассвет. Ты так сладко спала, что я не хотел тебя тревожить.

— Ты меня развязал?

— Ага. И пледом укрыл.

— Спасибо, — смущённо благодарю за заботу, нервно поправляю взлохмаченные волосы. Представляю, как я сейчас выгляжу. Не краше пугала огородного.

— Через час будем на месте. А пока предлагаю позавтракать, — Марс кивает в сторону стоящей рядом тележки с серебряными подносами, накрытыми куполообразными серебряными крышками.

Ну и сервис. Семизвездочный отель в небе, не иначе.

— Опять с ложечки будешь кормить? — вырывается спонтанно.

— Что, так понравилось? — подмигивает.

Я краснею. Игнорирую вопрос.

Ах да, забыла. Руки ведь больше не связаны.

Внезапно, улыбка стирается с лица Марса. Мужчина резко бледнеет. Пошатываясь, одной рукой он хватается за спинку кресла, второй — за сердце, зажмуривая веки.

— Что с тобой?

Я вскакиваю с места, коленкой бьюсь об угол стола. Часть приборов со звоном падает на пол.

— Ничего, бывает, — рвано дышит, останавливая меня рукой. — Дай воды. Пожалуйста.