Сердце Башни

Во дворце убийца обжился довольно быстро. Для выкормыша Либвэ это было не особенно сложно. Поймал за руку парочку из «умеющих устроиться» слуг, показал класс в постели нескольким слабым на передок служанкам, сунул еще нескольким, за пустяшные услуги, не стоящие и десятки меди, по паре серебряных — и все, ты уже «свой», «галантный» и «щедрый». И потому перед тобой открыты все дороги… Людьми, живущими «умело», а также «для себя» и «просто», так легко манипулировать. И уж тем более, если они еще, при этом, страстно жаждут не столько стать, сколько казаться кем-то важным, значимым, то есть заслужить видимые признаки если не уважения, то, как минимум, собственной значимости — так и вообще раз плюнуть. А таковых не столько «во», сколько «при» власти всегда много. Так что убийца довольно скоро стал в узком круге дворцовых слуг окончательно своим. А чего сложного-то? Тут продемонстрировал уважение, там поддакнул, тут публично восхитился — и все, он — твой.

Но проникнуть за круг внутренней охраны долго не удавалось. Эта охрана была сформирована из тех, кто на первое место ставил не демонстрацию собственной значимости, не «умение жить» и, даже, не честь, а долг… Поэтому даже просто посмотреть на прогулки сына и наследника Врага получалось очень редко. И всегда издали. Не говоря уж о том, чтобы подобраться к сопляку поближе. А жаль… Это был бы для него такой удар!

Как ни странно, продвинуться в этом направлении помогло возвращение армии, наконец-то добравшейся до Агбер-порта.

В первую очередь тем, что людей во дворце заметно прибавилось, поэтому численность персонала практически всех служб пришлось заметно расширять. Кутерьмы и суматохи так же стало больше, тем более что кроме армии прибыло еще и огромное количество золота…

Как выяснилось, золота в Агбер привезли почти на восемь миллионов агберских золотых. Ошеломительная сумма! Особенно есть знать, что годовой бюджет Агбера, после всех нововведений принца-консорта, потребовавших довольно больших дополнительных расходов, все равно не дотягивал и до цифры в шесть миллионов. А захватили еще больше — почти на десять миллионов. Впрочем, если учесть, что мятежники в Кагдерии ограбили целую страну…

А такое уменьшение дохода получилось вследствие того, что два миллиона принц-регент повелел отдать союзникам, хотя совершенно не обязан был этого делать. Судя по всему, это было сделано для того, чтобы избежать возникновения совершенно ненужного напряжения, ибо сохранить в тайне то, что в крепости были обнаружены большие запасы золота, все равно не удалось бы. Слухи по войскам уже пошли, и у кагдерийцев вполне имелись уши, чтобы их услышать. Ведь они же брали Черный Камень вместе с агберцами и после захвата остались в стенах этой крепости…

Так что, несмотря на заключенный договор, оговаривавший то, что если кагдерийские отряды во время штурма выкажут свою доблесть и внесут серьезный вклад в захват крепости, принц-консорт Агбера не будет претендовать на контроль над Эмегкрокской долиной, а ограничится трофеями, взятыми в самой крепости, (так что, по идее, агберцы могли бы не делиться золотом и были бы вполне в своем праве), Грон счел за лучшее поделиться частью захваченного. В первую очередь, похоже, как раз потому, что собирался воспользоваться последствиями своего широкого жеста после окончания войны, когда придет время делать большую политику. То есть пока пусть порадуются и разожгут, так сказать, в сердце пламя благодарности, а потом мы на этом пламени кое-что и приготовим… Ну а раз было решено поделиться с кагдерийцами, оставлять без доли насийцев тем более было неразумно.

Когда убийца узнал об этом, то уважительно покачал головой. Да уж, Враг был умен и коварен. И за это его стоило уважать. Тем более, что просвещать союзников относительно того, какой частью захваченной добычи он с ними поделился, Враг и не подумал. И правильно поступил, ибо подобная информация часто оказывает пагубное влияние на некрепкие умы, вызывая в них вместо благодарности возмущение и зависть. Хм, если бы существовал хотя бы один шанс на то, чтобы иметь то, что он получал от Хозяина, на службе у Врага, убийца, пожалуй, задумался бы о таком варианте. Но…

Грон ворвался в допросную прямо в пропыленном камзоле. Когда висевший на пыточном щите убийца увидел его взгляд, то невольно содрогнулся.

— Что эта… кх-ы-ым, что он успел рассказать? Есть еще поблизости такие, как он?

Маркиз Агюен, из которого при появлении принца-консорта Агбера как будто вытащили позвоночник, грузно поднялся на ноги и раскаянно начал:

— Ваше высочество, я приношу свои…

— Маркиз, я задал вопрос! — резко оборвал его Грон, потом замолчал, шумно вздохнул и бросил: — Извините…

— Ничего, — отозвался Агюен. — Я заслужил куда большего, чем окрик… А по рассказу захваченного — во дворце никого подобного ему нет. Он и сам проник во дворец благодаря случаю, воспользовавшись бумагами и рекомендательным письмом одного из наших офицеров, обративших на себя внимание господина Гаруза. Самого офицера он убил и сжег, переодев в свою одежду.