Сердце Башни

Еще через сорок минут от Грона уже валил пар, а скорость движения заметно снизилась. Нет, клинки были великолепны. Он сам года полтора назад подарил их шейкарке, заказав мечи в лучшей мастерской Агбер-порта. Да не наобум, а тщательно взвесив и сняв размеры, форму и общий вид ее старых клинков с помощью корытца с теплым воском, а после этого еще и отметив на выдавленной в воске форме точное место расположения центра тяжести клинка. Принц-регент Агбера сам был очень сильным фехтовальщиком и прекрасно знал, что привычный клинок в руке куда лучше даже более качественного, но непривычного. Так что ему нужны были не просто клинки, сделанные из лучшей стали (южной «вуцах», за которую здесь платили золотом по весу), но и такие, которые легли бы в руку Линдэ как родные. Как же она им обрадовалась… Однако даже такие клинки — с отличной формой лезвия, почти не тупящиеся, отлично разрубающие хоть доспех, хоть подброшенный в воздух тонкий платок — все равно с трудом справлялись с густой растительностью Запретной пущи. Несмотря на то что все растущие здесь деревья и кусты были довольно близким аналогом растений земной средней полосы, сама Запретная пуща на этом участке очень сильно напоминала Грону амазонские джунгли. Приходилось ему там бывать. И ведь внешне — никакого сходства, а вот поди ж ты…

Как бы там ни было, он успел проклясть свою идею идти напрямик, сквозь Запретную пущу. Какая незаметность?! Да на этот треск, шум и его хриплое дыхание сейчас половина тварей Пущи сбежится!

Еще через час почти непрерывной работы клинками, Грон, отплевываясь и утирая лицо от постоянно забивавшей глаза и рот паутины, мха и каких-то мелких листочков, прорубился-таки через этот зеленый кошмар и… буквально вывалился в совершенно другой лес. Настолько другой, что он даже на некоторое время замер, удивленно уставившись на открывшуюся его глазам картину.

За джунглями лежал… лежало… лежали декорации к фильму про вампиров. Или, вернее, он видел нечто такое в какой-то советской сказке про бабу-ягу, которую играл незабвенный Милляр[3]. Черные, перекрученные стволы, черный мох, длинными прядями свисавший с ветвей, черные покрытые язвами листья, трава… тоже почти черная. И все это укутано то ли в паутину, то ли, опять же в мох, но уже белый. А под ногами сплошной ковер из полусгнивших листьев, веток, кустарника, в котором мертвыми исполинами возвышаются трухлявые стволы упавших деревьев, густо заросшие мхом. А еще — странная, надрывная и какая-то звенящая тишина.

Грон оглянулся. Тыльная сторона того зеленого безумия, через которое ему удалось продраться, ничуть не диссонировала с окружающим пейзажем. Она тоже была черной… Ну, или, очень-очень темно-зеленой. Наверное. Потому что разглядеть цвет листьев не позволяло то, что солнечные лучи сюда по-прежнему не добивали, несмотря на то, что новый участок Пущи отнюдь не был настолько же густым, как тот, который он уже покинул. Ну, во всяком случае, на уровне земли.

Однако этот участок позволял двигаться гораздо быстрее и уже без таких усилий, которых требовало прорубание сквозь предыдущий. Это было хорошо, но сначала надо было привести себя в порядок — уж больно от него воняло потом. Какая уж тут скрытность…

Потребный для этого ручеек отыскался через пять минут. Грон прошел по нему около двух сотен шагов, отыскивая удобное место, и остановился у небольшого бочажка, размерами со среднюю ванну. Это было то, что нужно. Он скинул с плеч мешок, аккуратно воткнул в бережок оба «барса», пристроив их на таком расстоянии, чтобы он вполне смог дотянуться до них из бочажка, и принялся раздеваться.

Вода оказалась чистой и, к его удивлению, даже вкусной, хотя и ожидаемо холодной. Поэтому постирушка и помывка прошли даже с некоторым удовольствием. Через полчаса Грон, поеживаясь, натянул на себя еще совсем мокрую одежду, заново обмазался варевом и, закинув за спину мешок, двинулся дальше. За первый день пути он намеревался преодолеть не меньше четверти расстояния до Башни Владетеля. Ну, конечно, если ему больше не встретится на пути участок, подобный тому, через который он прорубился…