Сердце без любви

Мне плевать, чем она занимается, но я все еще не могу определиться. Скромность Алесси мне нравится, нервозность — нет. Волнение при знакомстве объяснимо, но трясущаяся от страха рабыня мне не нужна.

— Мне двадцать, — говорит она, — скоро двадцать один. Учусь в ветеринарной академии, подрабатываю официанткой в кафе. В Теме уже два… да, два года. — Она быстро облизывает губы. — Мне нравится передавать контроль, на время. И боль…

— Я читал анкету, — перебиваю я. — Нравятся животные?

— Да. — Ее губы трогает легкая улыбка. — Люблю лошадей. Хотела бы работать на конезаводе…

Интересно. Обычно такие нежные девушки предпочитают кошечек и собачек.

— О’кей, Алесси. — Скрещиваю на груди руки, откидываясь на спинку дивана. — Ты знаешь, зачем ты здесь. Обращайся ко мне «сэр». Молчи, пока не спросят. Отвечай вежливо. Выполняй приказы. Твое стоп-слово?

— Красный, сэр.

Хорошая девочка. Это слово не придется запоминать, им все обычно и пользуются.

— Принято. Ты еще можешь отказаться. Выход там. — Машу рукой в сторону прихожей. — Ванная комната на втором этаже. Выбирай.

— Я хочу остаться, сэр, — отвечает она чуть ли ни с обидой. — Мне подняться?

— Уверена?

— Да, сэр.

Что ж, она убедительна. Уже предвкушаю игру, вижу Алесси, распятой на кровати.

— Пойдем, я провожу.

Наверху несколько гостевых спален и отдельная ванная комната, которой я не пользуюсь. Я не обустраивал комнату для игр, а все игрушки и девайсы держу под замком в шкафу, чтобы не шокировать прислугу.

— Прими душ, волосы собери наверх. Есть чем?

— Да, сэр. Мне сказали…

Останавливаю ее жестом руки.

— После душа наденешь чулки и спустишься в гостиную. У тебя двадцать минут. Вещи можешь оставить в этой спальне.

— Да, сэр.

— Что ты предпочитаешь, кофе или чай?

— Кофе. — Она смотрит на меня удивленно. — Со сливками и сахаром.

— Время. — Стучу пальцем по стеклу наручных часов. — За опоздание накажу.

Алесси скрывается в ванной комнате, а я отправляюсь на кухню варить нам кофе. У меня своя тактика, глупо с ходу требовать минет. Однако жаркую сессию я уже предвкушаю.

= 2 =

Джеймс

Алесси появляется в гостиной спустя пятнадцать минут. Я вижу ее из кухни, на первом этаже нет отдельных комнат, огромная студия разделена на зоны. Издали фигурка девушки кажется изящной: тонкая талия, округлая грудь, плавная линия бедер. К счастью, Алесси осталась там, где велели — в гостиной. Я наношу последние штрихи: рисую цветок на пенной шапке ее капучино и ставлю чашку на поднос с угощением.

Вблизи Алесси тоже радует взгляд: выпуклые темно-розовые ареолы с круглыми горошинами сосков украшают ее груди, плоский живот прекрасно гармонирует с круглыми ягодицами, чулки подчеркивают белизну кожи.

Ставлю поднос на столик и беру с дивана приготовленную сбрую с ошейником.

— Я надену на тебя это, — говорю я Алесси. — Пока на тебе мой ошейник, ты — моя рабыня.

— Да, сэр, — соглашается она.

Замечаю, что ее взгляд то и дело скользит по стеклянным стенам.

— В доме и на участке никого, кроме нас, нет, — сообщаю я для ее спокойствия. — Забор высокий, соседские дома в удалении, ворота на замке.

Она не скрывает облегчения.

— Подойди.

Застегиваю на ее шее кожаный ремень, обвиваю груди ремешками поуже, перекрещиваю их на талии, закрепляю на бедрах. Алесси приходится развести ноги, и я касаюсь пальцами гладкого лобка, задеваю половые губы — легко, как будто невзначай. Она едва заметно вздрагивает.

— Холодно? — спрашиваю я.

— Нет, сэр.

На всякий случай регулирую климат-контроль, повышаю температуру в помещении.

— Подвигайся, Алесси. — Мне нравится, как звучит ее имя. — Ремни не впиваются в кожу?

— Все хорошо, сэр, — сообщает она, проделав несколько упражнений.

— Встань на колени. — Бросаю на пол маленькую подушку. — Вот сюда. Сядь на пятки, руки за спину.

Поза заставляет Алесси снова развести ноги. Она распрямляет плечи, и груди так и просятся в мои ладони.

— Кофе?

— Да, сэр, — соглашается она, но не спешит взять чашку.

Умница. Этого я ей не разрешал. Беру чашку с капучино и подношу к ее губам.

— Не торопись, можно обжечься.

Она осторожно отпивает кофе, пачкая губы в пене. Хочет облизать их, но спохватывается и смотрит на меня.

— Можно, — разрешаю я, пряча улыбку.

Пусть она до сих пор волнуется и подрагивает, но контроль передает именно так, как я люблю. Мы проводим время в молчании: она пьет кофе из моих рук, ест печенье и конфеты, а я понемногу наслаждаюсь своим эспрессо и размышляю, чем заняться дальше.

Можно поплавать в бассейне, погреться в сауне или хамаме, посмотреть фильм в кинотеатре, поиграть в бильярд. Все это есть в доме. Я снял чертовски дорогой и навороченный дом. Можно прогуляться по берегу залива. Правда, для этого Алесси придется одеться, а мне хочется любоваться ее телом.

Когда кофе выпит, достаю стек, спрятанный за диванной подушкой. Провожу плоским кончиком по соскам. Алесси приоткрывает рот и смотрит на меня округлившимися глазами. Мне бы насторожиться, но я уже увлекся игрой.

Шлепаю кончиком по соску, и Алесси вскрикивает и закрывает груди руками.

— Так больно? — холодно интересуюсь я.