Сердце без любви

— А чего это ты напряглась? — Он несильно шлепает меня по попе. — Не нравится?

Я не возражала против анального секса, но… так сразу?

— Может п-позже… — лепечу я.

— Может, — покладисто соглашается Джеймс, продолжая растирать анус. — А, может, я сам буду решать, что и когда делать.

Несколько легких шлепков всего лишь разогревают кожу, мне сложно воспринимать их, как наказание.

— Смотри. — Джеймс подносит к моему лицу металлическую штучку, похожую на вытянутое яйцо на ножке. — Это анальная пробка. Она маленькая, но добавит тебе… острых ощущений.

Я могу только мычать, с ужасом представляя «это» в себе. На что я подписалась?!

Джеймс вводит пробку осторожно, но шлепает по попе, когда я сопротивляюсь.

— Расслабься, Бэмби. Я все равно не передумаю, пока ты не остановишь меня стоп-словом.

Я молчу и пытаюсь расслабиться, но мне не нравятся эти манипуляции. Джеймс проводит пальцами по половым губам, задевает вершинку клитора, слегка шевелит пробкой… и вырывает у меня стон наслаждения.

— Бэмби, ты такая красивая, — смеется Джеймс.

Это он моему заду?! Чувствую, как что-то влажное касается промежности, как будто там… лижут? Или это поцелуй?! Я не могу развернуться, но сильнее прогибаюсь в пояснице. Джеймс мнет ягодицы пальцами.

— Сладкая девочка…

Да… да… Я твоя девочка… Ерзаю, насколько позволяют ремни. Горю от возбуждения и желания. И сдавленно охаю, когда обжигающий удар ложится на ягодицы. Это не ладонь, что-то шире… сильнее…

Джеймс не торопится, дает мне перевести дыхание.

— Слушай ритм, — говорит он. — Три касания — и удар. Старайся дышать в такт. Хочешь кричать или плакать — не сдерживайся. Стоп-слово?

— Нет… сэр.

Один. Два. Три. Вдох…

Я послушная ученица. Я хочу принимать боль, а не сопротивляться ей. Я знаю, что боль очищает. Я заслужила порку.

После серии ударов Джеймс массирует горящую попу. Он остановился вовремя — еще немного, и я запросила бы пощады. Боль нарастала постепенно, то разливаясь по телу, то концентрируясь в одной точке. В ушах немного шумит.

— Бэмби?

— Да, сэр.

— Ничего. Я только хотел услышать твой голос.

Следующий девайс я вижу: Джеймс показывает мне флоггер. Он наносит им удары по плечам и бедрам. Сначала они слабые, но постепенно становятся похожи на жжение от крапивы.

— Бэмби?

Голос Джеймс едва пробивается сквозь гул в ушах, но я четко отвечаю:

— Да, сэр.

— Я хочу, чтобы ты считала удары.

— Да, сэр.

Это еще не все. Я и сама чувствую, что мне… мало. Боль доводит до грани, но я хочу зайти за нее.

Острая жгучая боль рассекает ягодицы, и я впервые срываюсь в крик.

— Счет, Бэмби, — напоминает Джеймс, похлопывая меня по спине… кончиком прута? — Ритм тот же.

О боже… Это прут или… трость. Не знаю, как правильно. Сколько ударов он планирует?

— Один, — произношу я, отдышавшись.

Один. Два. Три. Вдох…

— Д-два…

Если готовиться к удару, то он не так оглушает.

— Три!

На шестом я замечаю, что по щекам текут слезы. На девятом уже не пытаюсь сдерживать крик. На пятнадцатом… перестаю чувствовать боль.

Ее невозможно ощущать, потому что она везде. В каждой клеточке моего тела, в каждом волоске. Я не могу считать удары, потому что их нет…

Ничего нет.

Мама… папа… простите меня…



= 16 =

Джеймс

Я пригласил Алесси на сессию, потому что мне льстит ее отношение. Однако я прекрасно понимал, что связываюсь с неопытной девушкой. И если Алесси не разочаровала меня своим поведением, то от порки я не ждал ничего хорошего. Честно говоря, сомневался, что она ее перенесет.

Мне казалось, что Алесси назвалась мазохисткой, потому что я — садист. Странно, что такая нежная и наивная девочка хочет боли. Наверное, ее в детстве ни разу и не шлепнули. Я не смог бы, если бы был ее отцом. Я ждал страха, даже паники, когда фиксировал ее на тахте, а Бэмби опять меня удивила.

Я не назвал бы ее бесстрашной или безбашенной. В ее взгляде ясно читались и любопытство, и страх, но тело чувственно реагировало на прелюдию: расширились зрачки, и участилось дыхание, кожа покрылась мурашками. А как сладко она прогибалась в пояснице, бесстыдно открываясь, маня влажной щелочкой…

Алесси идеально мне подошла. Я не любитель жестких практик, но из-за особенных требований мне приходилось сталкиваться с разными мазами. И дело не только в разном уровне болевого порога, многие факторы влияют на восприятие. В качестве награды маза получает сабспейс. А на что надеяться садисту? Топспейс — слишком призрачное удовольствие, оно возможно не всегда.

Я ничего не получаю взамен, когда девушка лежит, как бревно. У нее прекрасная переносимость, толстая кожа, и можно полчаса махать ремнем только для разогрева. К концу такой сессии я устаю, как после многочасовой тренировки.

От Алесси такая отдача, что я едва стою на ногах, но не от усталости. Я бью-то даже не вполсилы, а еще слабее. Но как она реагирует! Ягодичные мышцы сжимаются и расслабляются, по спине пробегает дрожь, пальчики на ногах поджимаются, и животом по изгибу тахты она ерзает слегка, ровно настолько, чтобы розовые половые губы разомкнулись и сомкнулись вновь.