Сердце без любви

Вернувшись, Джеймс устраивается на диване и вытягивает ноги. Он снял футболку, в которой гулял, и переодел брюки. Я рассматриваю его босые ноги в домашних клетчатых штанах и голую грудь.

— Бери попкорн и иди ко мне. — Он хлопает ладонью по дивану рядом с собой. — Давай, ложись.

Подаю ему миску и осторожно ложусь на бок. Джеймс тут же притягивает меня к себе, и моя грудь касается его обнаженного тела.

— Бэмби, ты чего-то боишься? — насмешливо интересуется он.

— Н-нет… сэр.

— Ешь попкорн.

Он закидывает одну руку за голову, а в другой у него пульт. Нажимая на кнопки, он закрывает жалюзи, затемняя комнату, включает экран…

Я устраиваю голову на сгибе его руки и, осмелев, прижимаюсь теснее. Джеймс теплый… манящий… Я не могу думать ни о попкорне, ни о фильме. Отложив пульт, Джеймс обнимает меня, подтягивает ближе, кладет ладонь на мою грудь. Я тихонько перевожу дыхание и тянусь за попкорном.

Джеймс почти ничего не делает — смотрит на экран и время от времени поглаживает сосок подушечкой большого пальца. А я хрущу попкорном, и он застревает у меня в горле. Я голая, а на Джеймсе тонкие брюки. Мне кажется, что его кожа пылает жаром. Внизу живота разливается знакомое тепло.

Я пытаюсь приласкать Джеймса, провожу пальцами по его груди, но он ловит мою руку. Тогда я трусь бедром о его бедро.

— Бэмби, лежи спокойно. Смотри фильм, — говорит он.

Обижено фырчу, как ежик, но затихаю. Не могу понять, что происходит на экране, и закрываю глаза. Так мне уютнее.

— Бэмби? Ты опять уснула?

Ох, кажется, да. С трудом прихожу в себя и смущенно смотрю на склонившегося надо мной Джеймса. Он остановил фильм — в комнате тихо, но свет от экрана освещает его лицо.

— Бэмби…

Он медленно наклоняется, и его губы соприкасаются с моими. Его дыхание пахнет карамелью. Он проводит языком по губам и отстраняется.

— М-м-м… — тяну я разочарованно.

— Соблазнительница… — бормочет он.

А потом встает и подхватывает меня на руки. Успеваю заметить, что миска переворачивается и попкорн рассыпается по дивану. Джеймс не обращает на это внимания. Он несет меня в спальню — тащит, как добычу, потому что взгляд у него алчный и требовательный.

— Если хочешь остановить меня, не молчи, — почти рычит он. — Иначе будет поздно.

— Не хочу… — шепчу я, прильнув щекой к его щеке. — Не хочу останавливать.

= 20 =

Джеймс

Я был уверен, что придется успокаивать Алесси, создавать подходящую атмосферу, возможно, даже уговаривать, ведь она едва не плакала, когда я нашел ее на лестнице после ухода Аси. Однако уговаривать пришлось себя: не спешить и не делать глупостей, все же Алесси девственница.

Я думал, она выберет мелодраму, и в конце, под финальный поцелуй героев, мы сольемся… в экстазе. Примитивно, зато действенно. Но фильм Алесси не интересовал в принципе, она даже не взглянула на экран. Честно говоря, и я ничего не видел.

Какой, к черту, фильм, когда рядом лежит соблазнительная девушка? Когда ее теплые пальчики щекочут кожу, а коленка норовит упереться в пах…

Я пытался быть сдержанным, но в глазах темнело от близости обнаженного девичьего тела. Я и так терпел целый день! Алесси нельзя пугать. Алесси нельзя брать жестко после порки, когда организм требует разрядки. Алесси нельзя нагнуть и…

Не наступило ли то время, когда уже можно?! Тем более, она сама хочет.

Укладываю Алесси на кровать, сдернув покрывало. Она не хочет меня отпускать.

— Бэмби, я не уйду, — уговариваю ее, расцепляя руки. — Дай мне пару минут.

Чтобы снять штаны, хватает мгновения, но, как назло, я забыл приготовить презервативы. Выгребаю из ящика сразу несколько штук, один пакетик разрываю и раскатываю резинку на члене, благо он уже в полной готовности.

Алесси, приподнявшись, наблюдает за мной. Мне кажется, что в ее глазах испуг. Нет, хватит! Я устал спрашивать. У нее хватило храбрости сбежать, хватило наглости настоять на своем, хватило мужества выдержать порку. Уж как-нибудь сообщит мне, если передумала!

Целую Алесси в губы, и она отвечает, пропуская мои волосы сквозь пальцы. Приходящие рабыни не нуждались ни в любви, ни в нежности, и я лишь удовлетворял похоть, сексуальное желание — и их, и свое. Мои чувства навсегда остались с Кейт, так я думал.

Оказалось, что она забрала не все. Может, что-то скопилось за долгое время, а, может, я прятал это глубоко внутри, считая, что «одноразовые» женщины не достойны большего. Алесси пробудила то, о чем я давно забыл.

Я не люблю ее так, как Кейт, но… я люблю ее. Люблю сейчас, в этот самый момент, когда огромные бездонные глаза смотрят так доверчиво, что хочется плакать. Когда пушистые волосы рассыпаются по подушке и скользят между пальцами шелковыми прядями. Когда мягкие податливые губы, пахнущие карамелью, приоткрываются, отвечая на поцелуй. Когда теплые ладони гладят меня по плечам. Когда бархатная кожа покрывается мурашками от моих прикосновений.

— Джей… — шепчет Алесси, и ее взгляд туманится. — Джей…