Сердце без любви

— Если будет больно, скажи. Не надо терпеть. — Провожу руками по груди и животу, втирая масло в кожу.

— Сэр… — Она хочет что-то спросить, но колеблется.

— Да. Говори, Бэмби.

— А там… туда вы тоже…

Догадываюсь, о чем она беспокоится. Даже радует, что у нее все же есть чувство самосохранения.

— Нет, Бэмби. Для «там» у меня припасено кое-что другое.

Вытираю руки салфеткой и прислоняю к промежности головку вибромассажера.

— Ах! — выдыхает Алесси, когда я его включаю.

Поднимаю свечу на нужную высоту, и капля парафина падает между грудей.

О да! Я знал, что наблюдать за извивающейся Алесси — это наслаждение. Я черчу дорожки из парафиновых капель на ее теле, а она кричит и ерзает, и дрожит от оргазмов.

— Пожалуйста, не надо! — умоляет она. — Пожа-а-алуйста…

— Красный, Бэмби?

Молчит, тяжело дышит и отрицательно мотает головой. Ей нравится пытка. Я не заливаю парафином все ее тело — ни к чему спешить, у нас впереди еще много сессий. Это первая проба, я все еще прощупываю границы терпения Алесси.

Гашу свечи и беру из кружки кусочек льда: он подтаял и не обожжет кожу. Алесси визжит от контраста температур, но быстро успокаивается и наслаждается холодом. Добавляю острых ощущений — провожу по коже колесиком с шипами. Прикосновение к коже холодного металла при завязанных глазах создает иллюзию пореза.

Алесси верещит и дергается, и я успокаиваю ее поцелуем, а потом убираю вибромассажер и одним движением проталкиваю во влагалище кусочек льда, вырывая у нее новый крик.

Она так соблазнительна, что нет никаких сил сдерживаться. Да и зачем? Раскатываю по члену презерватив, подхватываю Алесси, расцепив карабины, и укладываю на тахту. Вколачиваюсь с неистовством зверя, пока в глазах не темнеет от оргазма.

Что же ты со мной делаешь, мой трепетный олененок…

После полученного удовольствия не хочется шевелиться, однако не могу позволить себе отдых. Я должен позаботиться об Алесси — напоить ее, счистить парафин с тела, набрать ванну и проследить, чтобы она в ней не уснула. Эти обязанности не кажутся повинностью, наоборот. Я испытываю необъяснимую нежность, обнимая мою девочку.



Для Алесси многое происходит впервые, но и для меня — тоже. Впервые за долгое время я чувствую себя живым… и нужным.

= 29 =

Александра

Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Уже на следующий день к концу смены чудесные выходные казались мне сном. На работе, придираясь к мелочам, злобствовала Ася. Дома Юлька собирала вещи, готовясь к поездке на конезавод.

Моя жизнь — сплошной самообман. Мне никогда не выбраться из ямы, в которую попала после смерти родителей, и мечты вернуться в ветеринарную академию так и останутся мечтами. И Джеймс дарит любовь и заботу не мне, а рабыне Алесси. Я не могу справиться со страхом одиночества и не в состоянии решить ни одну из проблем.

Я умею только притворяться, что все хорошо, и, кажется, достигла в этом совершенства, потому что Юлька поверила, что без нее я не пропаду. Впрочем, убедила я ее легко: попросту соврала, что на время перееду к Джеймсу. Мне и так неудобно, что она со мной нянчится, и позволить ей отменить практику я не могла.

Из-за поездки в Москву Юлька тоже не переживала. Она договорилась со своими родителями, что они сходят со мной на кладбище. Я проведу в столице несколько часов и вернусь в Санкт-Петербург, утром следующего дня мне необходимо быть на работе.

Этот выходной я оговорила железно. Так и заявила Асе, что не выйду на смену даже под угрозой увольнения, и показала ей билеты. Только пришлось солгать, я не могла сказать ей правду после того, как Джеймс приписал себе дружбу с моими родителями.

— Еду по личным делам, — отрезала я, когда Ася стала расспрашивать.

— Неужели к парню? — прищурилась она.

— Да, — согласилась я. — К парню.

Пусть лучше думает, что у меня в Москве кто-то есть, чем ревнует к Джеймсу. Тем более, он опять заходил в наш ресторан.

Я звонила Джеймсу накануне. Набралась смелости — и позвонила. К тому времени я уже провела две бессонные ночи, мучаясь кошмарами, и хотела хотя бы услышать его голос. Юльку я проводила, и тишина в пустой комнате давила до слез.

Джеймс ответил не сразу: я уже собиралась выключить телефон, когда вместо длинных гудков услышала раздраженное:

— Да!

Наверное, я ему помешала. Сразу пропало желание разговаривать, но я все же вежливо произнесла:

— Добрый вечер, Джеймс. Это Алесси. Я помешала?

— Я вижу, кто это, — буркнул он в ответ. — Да, я занят. Ты что-то хотела?

— Нет, ничего… — Я всегда теряюсь, когда понимаю, что собеседник мной недоволен. Тем более, Джеймс. — Простите, сэр.

— Что-то случилось? — В его голосе появились нотки беспокойства.

«Да, Джей, случилось. Мне страшно и одиноко. Я не могу уснуть, потому что кошмары возвращают меня в тот день, когда погибли мама и папа. Я не справляюсь, ты мне нужен. Пожалуйста, поговори со мной. Хотя бы просто поговори…»

Я сказала бы все это, если бы он не был занят. Если бы, услышав мой голос, хоть немного обрадовался бы.

— Нет, ничего не случилось. Простите, что побеспокоила.

— Я перезвоню… — бросил он и отключился.