Сердце бездны

Все упомянутые кивнули, и завтрак продолжился.

Артуру казалось, что сегодня пища абсолютно несъедобна. А время сошло с ума и решило почти остановиться. Он кое-как проглотил свою порцию и вышел.

Его состояние учуяла только Командор, старательно поглощавшая ненужную для нее пищу.

Нина шагнула в рубку и вздрогнула, увидев белесые полумертвые пульты с редкими горящими индикаторами, слепой "хрусталь" всех экранов... Истомин стоял спиной к двери и выглядел манекеном идеального космолетчика, водворенным в макет корабля.

Сзади тихонько свистнул подошедший Олег Ромов, первый пилот планетолета.

От этого звука Артур на миг оцепенел. Вот и все. Буквально до последнего момента пытаешься подобрать более или менее сносную мотивировку для своего приказа. И не можешь. С самого начала знаешь, что не сможешь...

- Мы поворачиваем к "Титану". Объяснения я дам на Земле. Министру Космофлота, лично.

Ольга Лорецкая, штурман, сцепила пальцы и, оттеснив старпома, вышла вперед. Ее невысокая, широкая от гипертрофированных даже для мужчины мышц, фигура напряглась.

- Капитан, мы все требуем данных о ситуации. Дело в неполадках компьютера?

Артур поморщился - и удивился, что еще может реагировать на такой пустяк, как утечка информации:

- Не только. Но я пользуюсь параграфом 368-З*.

* Параграф дает капитану право действовать, ничего не объясняя экипажу, но требуя от людей полного повиновения; применяется в исключительных случаях, так как за его маломотивированное использование капитан выгоняется из Космофлота без пенсии и одновременно отдается под суд Прав Личности.

Тишина. Показалось, что кондиционеры дали сбой. Капитан с трудом обернулся и увидел, что даже "железная Ольга" несколько отмякла... То есть обмякла. "В психушку затолкают... И раз ничего не смогут найти в корабле - то пожизненно. Все, все... Но продолжать рейс с людьми в таких условиях... Может, успею организовать правдоподобную аварию? Куликов же организовал, и ничего, летает. А если все равно учтут, что у меня сестра сошла с ума?!"

- Необходимо срочно рассчитать примерный обратный курс. Его погрешности исправим позже. Разворот планетарными, именно планетарными, двигателями, включаемыми на ми-ни-маль-но-е время. - Артур наконец ухитрился, выдавил из себя спокойную улыбку.

И тут, словно в ответ, дрогнул пол - раньше срока ожило Большое Зеркало. (Озр не теряла время - даже сейчас, когда была уверена, что помешать ей очень и очень сложно.) Все рванулись по креслам, к внезапно страшно ожившим пультам. Старпом так поспешно вдавила клавишу общей тревоги, что сломала ноготь.

Экипаж, уже было занявший рабочие места, разбежался по противоперегрузочным креслам, которые стояли повсюду - просто как дань героическим временам. Ведь локаторы Ли всегда засекали метеориты размером до 15 см на расстояниях до 50000 км, а более мелкий мусор сжигало резонансное поле Брауна. Конечно, планеты и планетоиды - места беспокойные, но в вакууме-то! Аврал там, где десантники уже полстолетия могли вольготно наполнять свои каюты разнообразным плохо закрепленным хламом, плюя на инструкции министерских крыс! Нет, это полное безобразие, рецидив каких-то доисторических времен!

Но ускорение наваливалось - быстрое, нервное. Оно росло вопреки всем мнениям экипажа. И плохо закрепленные предметы в каютах, естественно, воспользовались своим шансом - начали срываться с мест, при случае кроша все, не защищенное от подобных случаев - то есть другую контрабанду.

Пилоты катеров, впрессованные в пухопластик, перебирали все самые изысканные комплименты в адрес своих коллег, так бездарно управляющих планетолетом. Не суметь вовремя чуточку уклониться! Но не все могли выражать свои чувства в таком комфорте. Например, Анна Остапенко, жизо-1, была застигнута в самом начале проверки склада научного оборудования. Пока она пыталась всунуть на место какой-то прибор кометологов (его подозревали в чуть излишней радиоактивности), ее швырнуло на пол. Прибор раскололся на увесистые части, которые начали летать и скакать между дверцами намертво встроенных в отсек шкафов-контейнеров. Остапенко, как могла, добралась до противоперегрузочного кресла, сжалась в нем, уткнувшись расцарапанным лицом в резко пахнущий, покалывающий пластик. Куски прибора временами крушили секцию, магнитную защиту которой не успела восстановить жизо. И воздух вокруг становился все оживленнее.

В кают-компании не выдержало несколько деревьев - оторвавшись от пола, они начали кувыркаться и перекатываться, как безумные инопланетные акробаты. Пластиковая листва отрывалась, ветви ломались. Очень скоро стволы стали давить столики...

В медотсеке Инга при первом толчке удержалась на ногах - в отличие от медика-1. И крайне спокойно заявила:

- Кажется, я плохо заперла одну клетку.