Сердце бездны

"Дальний" стартовал точно по графику. Его капитан, Артур Истомин, был на своем месте. Полет к Титану - промежуточной базе экспедиции - проходил штатно. Почти весь экипаж спал в анабиозе - он дает организму неплохую стимуляцию, а запас сил может пригодиться в будущем. Все системы планетолета работали с надлежащей космической четкостью, и капитан мог позволить себе роскошь - почаще запираться в каюте, пореже говорить с бодрствующими подчиненными...

Орбитальная база "Титан" спокойно кружила вокруг одноименного спутника Сатурна. Она была последним стационарным присоском щупальцев, вытянутых Землей в Мироздание. Сюда постоянно пристыковывались огромные, неповоротливо-смешные "грузовики" с Метрополии; почти весь груз из их трюмов тут же увозился маленькими, маневренными шлюпками-автоматами, подскочившими из временных экспедиционных лагерей на Тефии, Энцеладе* и т. д. Изредка прилетали более романтические гости - планетолеты, собравшиеся на Окраины Системы. Поэтому подготовка к приему "Дальнего", разумеется, была Событием, но Событием штатным, предусмотренным всем укладом жизни - даже более спокойной и безопасной, чем вечная политико-экономическая каша Земли.

* Спутники Сатурна.

Обитатели "Титана" занимались хорошо оплачиваемыми, непыльными делами: распределяли грузы, встречали, заправляли, ремонтировали, отправляли корабли, управляли автоматическими зондами. Никого, кроме зеленейших новичков, не волновали такие мелочи, как химерическая, пепельно-призрачная планета вверху и вторая, лениво играющая внизу тяжелыми, мутно видимыми в серых лучах облаками. Оба эти мира словно зажали между собой земной, металлический коробок. Но во внутренностях коробка было все: теплые, цветущие оранжереи, уютные каюты и рабочие комнаты. На голографических экранах шумели леса и реки.

Люди с безмятежной легкостью не замечали своих космических соседей - хотя вроде бы и постоянно их изучали. За мизерных два с половиной столетия освоения Солнечной системы Человечество имело проблемы только на планетоидах и планетах (в основном на Земле). Вакуум же вел себя вполне благопристойно - если не считать малоопасных метеоров, астероидов и солнечных бурь. Вдобавок все конфликты на кораблях и базах обычно решались достаточно быстро и просто. (Психологически homo гораздо труднее разгуляться в Открытом Пространстве, там, где вокруг одна пустота и под ногами нет никакой твердой почвы.)

Покой базы не смущался даже трупами, прилетающими на катерах. Десантники гибли, но гибли хотя бы на той же Тефии. Их свинцовые гробы, не вскрывая и даже не вытаскивая из герметичных упаковочных капсул, немедленно, с ближайшим "грузовиком", переправляли на Фобос. Там было межгосударственное кладбище для задохнувшихся, облученных, раздавленных. Земля и Луна остерегались принимать останки не вернувшихся из похода за двумя сокровищами XXII-XXIII веков - сырьем и информацией. Сырье сразу проглатывала огромная, вечно голодающая промышленность. А информация чаще всего пылилась "в надежных местах". Как угадать, какой фахт особо ценен? Что завтра будет использовано в вековечной гонке за лидерством? Поэтому правительства перенимали опыт Плюшкина. А наука имела последствия...

И этот день "Титана" походил на другие. Два молодых практиканта-европейца с комфортом устроились в мягких креслах планетологов-наблюдателей. На базе могли себе позволить рабочие места салонного типа - равномерное орбитальное движение давало установить капризные, но великолепные противометеоритные пушки. Поэтому аврал здесь выглядел как простое ослабление света ламп в сопровождении зубной боли (от ультразвука).

Практиканты получше спрятали под широкими куртками чистенькие, псевдофарфоровые термосы и проверили настройку автоматики. Вот-вот должно было начаться очередное погружение в Сатурн - зонд-робот уже вышел на расчетную орбиту, постепенно сближавшуюся с атмосферой. Исследование намечалось неглубокое, рутинное, и парни, разомлевшие от тепла климатической установки, сидели, положив ноги на пульты, и потягивали холодное пиво из пластмассовых чайных чашек. Пиво было протащено на вахту контрабандой, в тех самых термосах.

Зонд начал работу. Дежурные не убирали ноги с пультов, вяло беседовали. Изредка так же вяло поругивали экраны - сегодня связь была редкостно паршивой, изображение атмосферного хаоса непрерывно дополняли шипящие черно-белые клоки радиобардака.

Такие вахты во многом были проформой, и занятые на них планетологи никогда особо не вглядывались ни в показания безотказных приборов, ни в панорамы Сатурна. Первое занятие бессмысленно, так как есть зуммер; а от второго быстро начинается головокружение, бесплотные серо-желтые изображения словно покидают экран и корчатся перед самым твоим носом.

Дежурство было самым обычным...