Сердце Дайвера (ЛП)

— Я сказала, что некоторые вещи изменились. Ты больше дразнишься, ты стал более терпеливым, чтобы ввести в меня свой член, — шепчу я.

— У меня три года практики, — рычит он. — Чтобы ждать и быть нуждающимся.

Он вводит свой член, начиная медленно и заставляя меня расслабиться, затем отстраняется и снова толкается. Из-за такого угла он проникает в меня так глубоко, что я растянута так сильно, что это почти больно. Он показывает мне, что все еще злится из-за моего ухода и вымещает это на мне, но наша любовь всегда была такой.

— Три года я хотел тебя. Вспоминал тепло твоего тела, звуки твоих криков. Три долбаных года, детка, сделали меня терпеливым, блять, человеком. Особенно когда дело касается твоей киски и удовольствия.

Он замолкает и начинает трахать меня. Каждый толчок все быстрее и сильнее, чем предыдущий. Он почти разрывает меня на части своим толстым членом. Он трахает меня так, будто ненавидит, как я и просила.

Он удерживает меня на месте, обхватив меня своей рукой, а другой впиваясь в бедро. Используя мое тело, он берет его, но на этот раз, когда я кончаю, я хочу, чтобы кончил и он. Я хочу чувствовать, как его сперма вытекает из меня, знать, что он хочет этого так же сильно, как и я, поэтому я толкаюсь назад, встречая его толчки и подталкивая его вперед. Он стонет, звук получается придушенным, так как он борется с моей тугой задницей.

— Бля, детка, — рычит он, и его бедра замирают в знакомой манере. Я усмехаюсь, зная, что он близок к развязке, как бы сильно он ни пытался сопротивляться. Не желая кончать без меня, он погружает свои пальцы в мою киску, просто удерживая их там, пока его большой палец теребит мой клитор, повергая меня в третий оргазм с тихим криком.

Он вскрикивает, когда снова входит в мою задницу, а затем я чувствую, как его освобождение заполняет меня, когда он крепче сжимает мое бедро. Мгновение спустя он прижимается головой к моей спине, и его неровное дыхание обдувает мою потную кожу, пока он держит меня — хорошо, потому что мои ноги дрожат. Усталость наваливается на меня, и я закрываю глаза, купаясь в блаженстве.

— Скажите мне, что вы закончили, — зовет Фин, его голос звучит болезненно. — Мне чертовски тяжело слушать вас двоих, а Кален, по сути, держит голову под водой.

Мы оба смеемся, и Тайлер покрывает поцелуями мой позвоночник.

— Даже после стольких лет, детка, каждый раз все равно кажется первым.

— Ты говоришь о том времени, когда мы были неуклюжими, глупыми подростками? — поддразниваю я.

— И это тоже, но тогда мы впервые ощутили всю глубину эмоций между нами. Это никогда не изменится. Я люблю тебя так чертовски сильно, — шепчет он.

— Я тоже тебя люблю, Тайлер, — отвечаю я. — Хоть я и люблю других, но ты всегда будешь первым мужчиной, который завладел моим сердцем.

Это правда, я люблю других, но Тайлер… Тайлер был моей первой любовью, и я знаю, что он будет и моей последней. Так получилось, что сейчас эта любовь преобразилась, повзрослела и выросла вместе с нами.

Как и должно быть.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

КАЛЕН

Игнорируя звуки, доносящиеся из-за скалы, я сообщаю Майклу и наземной базе о текущих событиях. Он радуется, что с Пейтон все в порядке, и требует поговорить с ней, но мне приходится отмахнуться от него, не говоря ему, что она сейчас трахается с моим братом. От звуков, которые она издает, во мне вспыхивают зависть и похоть.

Я также начинаю собирать вещи. Мы собираемся остаться здесь еще на одну ночь, чтобы Пейтон полностью отдохнула и пришла в себя, прежде чем мы начнем погружение обратно на передовую базу. Так она будет в состоянии держаться на ногах и отбивать любые атаки. Не то чтобы она нуждалась в этом, я больше не планирую оставлять ее одну.

Затем я начинаю готовить еду, зная, что она будет нуждаться в ней, чтобы восстановиться после испытания и всего этого траха. Фин помогает мне, пока Риггс чертит карту, ища возможные пути нападения и лучшие выходы. Мы выберемся из этой гребаной пещеры, как только Пейтон сможет двигаться.

Как раз к тому времени, как еда заканчивает готовиться, они с Тайлером возвращаются, рука об руку. Я поднимаю бровь на широкую улыбку на его лице. Я не видел его таким счастливым с тех пор, как она ушла. Это помогает притупить мой гнев и ревность, и когда она поднимает глаза и встречается с моими, ее взгляд наполнен той же любовью и счастьем — не только по отношению к нему, но и ко мне. Я успокаиваюсь и улыбаюсь ей в ответ, что только усиливает ее улыбку.

Тайлер помогает ей одеться в новое термобелье и костюм, чтобы согреться, а потом мы все садимся есть. Фин, конечно же, должен нарушить молчание.

— Итак… кто же был лучше?

Я бросаю в него своей шпажкой, а он уворачивается и смеется.

— Что? Мне просто любопытно! Мы должны завести что-то вроде таблицы со звездочками для тех, кто доставил ей лучший оргазм в тот день, — дразнит он, ухмыляясь, и откидывается назад напротив меня.

Пейтон хихикает слева от меня, прильнув ко мне, ничуть не стесняясь, ее вторая рука опускается на ногу Тайлера.

— Они оба получат звездочки, — говорит она.