Сердце Дайвера (ЛП)

Мое тело сильно болит, и черные пятна все еще застилают мое зрение, давая понять, что я ранена сильнее, чем думала. Двигаться будет мучительно, а выживать еще хуже. Я опускаю взгляд вниз, и вижу, как моя кровь окрашивает воду вокруг меня. Я вздрагиваю и откидываю голову назад, пытаясь собраться с силами.

Давай, Пейтон.

Они нуждаются в тебе, двигайся, мать твою.

Но это бесполезно. Болит все, от ног до макушки, и я так устала… так чертовски устала. От борьбы, от боли. Вода мирно плещется возле моего уха, пытаясь погрузить меня в темноту своим обещанием мира. Покоя. Онемения.

Пока я лежу здесь, дрейфуя в луже собственной крови, все, о чем я могу думать, — это мои мужчины. О их губах, улыбках, их любви и о том, что заставило меня влюбиться в них с самого начала.

Я бы с радостью умерла за них, но мысль об их боли, о том, что они снова будут скорбеть и страдать, заставляет меня бороться. С внутренним криком я заставляю себя двигаться. Стиснув зубы, я встаю на колени и, тяжело дыша, опускаю голову. Мое тело кричит на меня, говоря, чтобы я отступила, что этого достаточно. Но я не могу сдаться.

Я должна бороться за них.

За себя.

Умереть легко, жить сложнее.

Стиснув челюсти, я чувствую вкус крови, когда, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги. Зрение затуманивается от боли, и я щурюсь, чтобы избежать головокружения, пока не поднимаю одну ногу и опускаю ее, затем другую. Снова и снова. Я сосредотачиваюсь на следующем шаге, следующем вдохе, следующем моменте. Я слышу в голове их возгласы, подбадривающие меня, и знаю, что их сердца со мной и требуют, чтобы я вернулась к ним.

Один шаг.

Кален.

Один шаг.

Тайлер.

Один шаг.

Риггс.

Один шаг.

Фин.

Я повторяю их имена снова и снова, чтобы помнить, почему я продолжаю идти, за что я всегда борюсь. За то, как они заставляют меня смеяться. За то, что они заставляют меня чувствовать себя в безопасности и в то же время волноваться. За то, что они любят меня, доверяют мне, подталкивают меня и помогают мне.

Я дохожу до стены и прижимаюсь к ней, пытаясь отдышаться.

Давай, Минноу, — призывает Майкл, его голос наполняет мою голову, как будто он здесь, рядом со мной. Я качаю головой, подавляя слезы от чистого, грубого голоса.

— Я так чертовски устала, — шепчу я, признаваясь ему в своей слабости.

Я знаю, малышка, но раньше тебя это никогда не останавливало. Именно тогда, когда ты слабее всего, у тебя появляется больше всего возможностей стать сильнее всего. Это самое дно, малыш, и есть только один путь. Не смей сдаваться. Ты никогда не сдавалась ради меня, как и я никогда не сдамся ради тебя. Ты нужна этим мужчинам. А теперь заводи свою задницу!

С тихим криком я отталкиваюсь от стены и поворачиваюсь, пытаясь найти выход. Слева от меня есть туннель, и я медленно двигаюсь к нему. Оказавшись внутри, я волочу руку по камню. Я не знаю, куда он меня приведет, но я продолжаю двигаться вперед с решимостью в каждом шаге.

Вот так, Минноу, двигайся, мать твою. Ты справишься, я буду с тобой на каждом шагу. Ты не одна, я рядом.

Я знаю, что он не настоящий, но мне помогает слышать, как он подбадривает меня, как всегда. Его голос придает мне сил, необходимых для того, чтобы двигаться вперед. Мое дыхание вырывается из сжатых легких, и я чувствую, как кровь сочится из моих порезов, оставляя дорожку на камне, пока я иду. Я пригибаюсь, когда проход сужается, а затем открывается, переходя в перекресток с тремя туннелями. Я выбираю один из них наугад, спотыкаясь в темном пространстве. Становится все темнее и темнее, и мне приходится держать руки перед собой, чтобы ориентироваться.

Не бойся темноты, Минноу. В забвении ты узнаешь, из чего ты сделана.

Мое дыхание звучит громко в тишине, и мое сердце колотится, когда я думаю, не находится ли одно из этих существ прямо передо мной, но я все равно продолжаю идти. Хотя мне страшно, я иду дальше и дальше, не останавливаясь, даже когда мое тело пытается обмякнуть.

Затем я слышу голоса.

С криком я бросаюсь вперед в темноту и проваливаюсь в дыру, падая вниз… вниз… и прямо на кого-то. Мы с грохотом падаем на землю. Я открываю глаза и смотрю в широкие, налитые кровью, опухшие глаза Риггса.

— Привет, — хриплю я и тут же теряю сознание.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

РИГГС

— Пей? — шепчу я, не совсем понимая, что теплое, кровоточащее тело на мне — моя любовь, пока ее глаза не закрываются.