Сердце демона

Крыльцо. Две двери. Одна распахнута, вторая вечно закрытая. Дальше еще пара дверей, открытая-закрытая меняются местами.

Олечка пошла ей навстречу. И даже не пошла. Побежала. Всем телом ударилась о дверь, заставляя ее распахнуться.

– Я все объясню! – кричит Настя.

Олечка миновала разделявшие двери два шага и всем телом ударилась о внешнюю дверь. Закрытую.

Стекло брызнуло во все стороны. Насте обожгло ноги комариными укусами. Еще она успела заметить, как в последнюю секунду Олечка зажмурилась, беспомощно сморщившись, как подтянула руки вверх, пытаясь спрятать лицо. И как по этим рукам побежали первые струйки крови.

Потом на какое-то мгновение Настя оглохла от грохота и криков. Как по команде, с разных концов парка к корпусу подбежали ее оболтусы.

– Что? Что? Что?

Олечка лежала на груде стекла, не шевелясь.

– Кто в закрытой обуви, бегом на второй этаж за врачом! – хрипло приказала Настя, борясь с желанием переступить с ноги на ногу. Если она сейчас пойдет вперед, порежется. С такими ранами ее отправят домой. К бабушке.

– Врача нет! – вернулись гонцы.

– По лагерю! Мухой! И кто-нибудь в столовую!

Из своего кабинета медленно вышел Петр Петрович.

– Я вызвал «Скорую», – негромко произнес он.

Олечка шевельнулась. Хрустнуло стекло. Она оперлась ладонями и стала медленно подниматься. На Настю глянуло нечто страшное, залитое кровью, с красными ненавидящими глазами.

Настя, задержав дыхание, зажмурилась.

– Погоди, – тихо произнесли рядом с ней.

Как хорошо, что это был Женька. Настя сразу как-то обмякла, прислонилась к нему, схватилась за ворот футболки.

– Я тебя от стекол подальше отнесу, а то еще порежешься. Лечи тебя потом, – прошептал он, поднимая Настю на руки.

Пронес он ее несколько шагов, но ей показалось, что это длилось вечность.

Где-то там, далеко, голосили ребята, скрипели осколки под ногами. Со всхлипами плакала Олечка.

– Она умрет? – прошептала Настя.

– Скажешь тоже… – протянул Женька. Он не знал ответа на этот вопрос. – Порезалась немного. К концу смены заживет.

Настя все пыталась оглянуться, чтобы понять, что там происходит, но Женька не дал ей это сделать. Он настойчиво вел ее к корпусу, по дороге говоря все, что приходило ему в голову. Убаюканная его голосом, Настя сдалась.

Демон стал исполнять ее желания? Неужели она хотела Олиной смерти? Нет. Наоборот. Она пыталась помочь. Но не для того, чтобы с рук на руки передать Вовке. Ей только хотелось сказать, что в этой ссоре она не виновата. Это все демон, он виновник разлада. Но сказать это Настя не успела, и теперь Оля с Вовкой расстанутся. Скорее всего. Толмачев снова будет свободен… Да! Она этого хотела! Но не таким жестоким способом.

– Ну, ты как?

– Нормально. – Голос был хриплый, но звучал более-менее убедительно. Ее бы в актрисы!

– Тогда я пошел собирать наших на обед?

– Да, – безучастным голосом ответила Настя. – Я переоденусь и выйду.

– Пяти минут хватит? – Женька заглядывал в глаза.

– Конечно.

Легкий шелест шагов, сквозняк, холод. Женька ушел. Настя достала из-под кровати кеды, взяла в чемодане свежие носки, перекинула через плечо полотенце. Сходила в туалет, ополоснула ноги, промыла крошечные ранки от осколков. Медленно обулась. Долго мылила руки, словно пыталась с них счистить весь сегодняшний день. Подняла глаза к своему отражению.

Второй раз стекло. Наверное, это для него что-то значит. Проход из того мира в этот. Зеркало… Кажется, вампиры в зеркалах не отражаются, потому что проклятая душа не имеет отражения. Демоны тоже не отражаются. Но для них зеркало что-то вроде ловушки. Стекло… Если демона посадить в бутылку, он оттуда не выберется. Он не может проходить сквозь стекло. Сквозь стену, сквозь землю – это да, но не сквозь стекло. Впрочем, и человек сквозь стекло не проходит без увечий. Где-то она читала, что мир демонов похож на наш, только как будто смотришь сквозь дымчатое зеркало. Отношения между демонами почти человеческие, лишь приправлены горчинкой вечного проклятия. Как и ее теперешняя жизнь. Она не сможет всего этого забыть. Это с ней уже навсегда.

– Эй, что же ты прячешься? – Настя плеснула воды на зеркало. – Появляйся! Или у тебя обеденный перерыв? Пошел мороженое детям на обед добывать?

Перекресток. Полная луна. Стук монет. Значит, тогда вызвать и прогнать демона у нее не получилось. Он всего лишь решил понаблюдать и ударить посильнее. Захотел поиграть на ее чувствах.

Настя вернулась к себе в комнату, посидела около чемодана, достала из бокового кармашка зеркальце. Клацнул замочек крышки. В небольшом овальном серебряном бездонном колодце появились ее задумчивые глаза, нахмуренный лоб, прикушенная губа.

Щелк! Отражение осталось под крышкой. Сколько раз она смотрелась в зеркальце, столько своих копий и оставила там, в бесконечности отражений.