Сердце демона

Когда Майя вышла на кухню, потряхивая влажными волосами, и поставила чайник, раздался звонок в дверь. Она выскочила в коридор. Это был отец. Он уже тоже явно принял душ и переоделся в спортивный костюм. Его мокрые волосы были тщательно зачесаны назад, открывая высокий лоб, и это делало его лицо значительным и волевым. Майя подумала, что отец похож на киноактера и что он очень хорош собой. Ей нравились его густые черные брови и такие же, как у нее, очень светлые голубые глаза. Майя уже успела обратить внимание, как на нее поглядывали молодые люди. Они явно задерживали взгляд на ее глазах. Для японцев такой цвет, конечно, был редкостью, и это придавало Майе уверенности в себе и тешило самолюбие. Она еще больше утвердилась в своем мнении по поводу необычайной красоты своих глаз.

– Принес бутерброды с тунцом и коробку с местными пирожными из соевых бобов. Тебе понравится, – сказал он, улыбаясь.

– А я уже чайник поставила! – улыбнулась она в ответ.

– Вот и отлично! – обрадовался он. – А что это у тебя играет?

– «Китай»! – радостно сообщила она.

– Ах да, – заулыбался он. – Это же твои любимчики!

Майе стало приятно, что он помнит о ее пристрастиях.

Они прошли на кухню. Майя деловито застелила столик плетеной соломкой и расставила сервиз из коричневой керамики, который обнаружила в одном из шкафчиков. Она разлила чай и вынула пирожные из коробки. Ее удивило, что они разной формы и очень маленькие. Но ровные разноцветные шарики и пирожные в виде розовых цветов выглядели изысканно. Бутерброды выложила на большое блюдо. Ей безумно нравилось выступать в роли хозяйки, она все делала быстро и аккуратно. Пододвинув отцу чашку с дымящимся чаем, уселась напротив. Вначале они ели молча. Но когда очередь дошла до пирожных, Майя украдкой глянула на него. Он вскинул брови и спросил, как ей они на вкус.

– Нравятся, – кивнула она. – Это правда из бобов? Что-то непохоже.

– Эти пирожные очень популярны в Японии и имеют общее название вагаси. Но их существует множество разновидностей. Эти, например, называются мандзю, они из пшеничной муки с начинкой из бобов адзуки, а шарики с начинкой из сладкой зерновой фасоли.

– Ну, не очень-то они и сладкие, – заметила Майя.

– Это да! – кивнул отец. – Японцы вообще приверженцы натуральных вкусов, скоро сама поймешь.

– Однако пирожные вкусные! – сказала она. – Особенно с зеленым чаем.

– Классическое сочетание, – улыбнулся он. – Рад, что ты так быстро их распробовала. Не всем нравятся местные сладости.

– Экзотично, – улыбнулась она. – Но выбор мне кажется странным: бобы!

– Ну, это отдельная история! – пояснил отец. – Бобы почитаемы здесь, их даже наделяют волшебной силой.

– Да ну! – не поверила Майя и откусила от «розового цветочка».

– Дело в том, что, по поверьям, демоны ненавидят бобовые, – начал отец. – Они для них все равно что для вампиров чеснок. В ночь с третьего на четвертое февраля празднуют «Сэцубун» – праздник конца зимы и начала японского нового года, согласно лунному календарю. И именно в этот день из дома изгоняют демонов и злых духов, причем делают это весьма оригинальным способом – бросают вокруг себя соевые бобы. Эта церемония называется маме-маки и сопровождается выкриками «Демоны, прочь! Приходи, удача!». Раскрыв окна, зерна разбрасывают также и перед окном. После обряда каждый член семьи должен съесть ровно такое количество соевых бобов, сколько ему лет.

– Как интересно! – оживленно проговорила Майя.

– Мало того, существует поверье: чтобы избавиться от присутствия демона в доме, необходимо загнать его в кольцо из обжаренных соевых бобов и замкнуть круг. После чего произнести: «Они-ва-сото! Фуку-ва-учи!»

Последние слова отец проговорил нарочито суровым голосом, и Майя не выдержала и прыснула.

– Они-ва… что? – переспросила она.

– Это и есть «Демоны, прочь! Приходи, удача!» по-японски, – пояснил он.

– Сколько ты всего знаешь! – восхитилась она.

– Я живу здесь не первый год, – улыбнулся он. – И просто влюблен в эту страну! У японцев очень интересная ментальность, они весьма своеобразны и всю свою жизнь стремятся лишь к одному – достижению гармонии и вокруг себя, и внутри.

– Это здорово! Как раз гармонии мне и не хватало в родном городе. По правде говоря, я умиротворялась лишь тогда, когда рисовала!

– Кстати, здесь твои картины никому не показались бы странными, – заметил отец. – Когда мы поедем в Токио, а я запланировал такую прогулку на пару деньков, то я тебя познакомлю с одной милой девушкой. Она работает в галерее современного искусства. Покажешь ей свои рисунки.

Майя напряглась. Она знала из рассказа матери, что отец вот уже года три как в разводе. Его бывшая жена и двое сыновей постоянно жили в Петербурге. Мама даже проговорилась, что как-то звонила отцу, но попала на его жену, и та вдруг начала ей жаловаться, что ее подло бросили ради какой-то молоденькой японки. И мама сочла нужным предупредить Майю перед отъездом, чтобы она держала ухо востро и ни с какими подружками-японками отца старалась не общаться.

– Еще не хватало полюбовниц его в твоих знакомых! – зло говорила она.