Сердце демона. Книга 1. Преданное наследие

В какой-то миг мелодия оборвалась, но лишь на несколько мгновений… а потом зазвучал голос, глубокий, обволакивающий, созданный словно лишь для того, чтобы исполнять древние баллады и ткать легенды, передававшиеся из уст в уста. Его власть была так велика, что даже захмелевшие гости, до того подпевавшие громко и не в лад, заворожённо затихли.

Брэмстон пел о давно ушедших эпохах, когда народ рэмеи жил в мире, гармонии и процветании. О великих мастерах древности, что воздвигали величественные сооружения, свет которых не померк до сих пор, хоть города давно были занесены песками. Его баллада повествовала о времени Первых Договоров, когда нэферу сошли на земли Таур-Дуат, чтобы разделить свои знания со смертными. О том, как самый могущественный из них, Ваэссир, отдал своё сердце народу рэмеи и отказался от бессмертия, растворив свою силу в потомках, дав начало роду мудрейших правителей и величайших воинов.

Непрошеные слёзы заструились по лицу Аштирры. Слова, выбитые в камне родного храма, обретали дыхание и жизнь. Каждая фраза, каждый образ были выписаны настолько живо, выводились голосом настолько искренне, что перед внутренним взором, словно в медитации, поднимались города и храмы в долине Великой Реки, живой, полноводной. И снова сияли белые стены Апет-Сут в свете восходящей из-за барханов Солнечной Ладьи, а на площади перед императорским дворцом оживала статуя Владыки Ваэссира, первого из Эмхет. Жестом он благословлял царственную чету, спускавшуюся по ступеням, чтобы встретить новый день вместе со своим народом.

Брэмстон запел о великих битвах, о победоносных походах Тхатимеса Завоевателя, и Аштирра, совсем как слушая рассказы отца, видела воинство на сверкающих колесницах, ведомое военачальником, на груди которого сплелись в защищающем объятии крылья Богини. Весь его образ воплощал власть и силу, перед которой преклонился не один народ.

Битвы сменялись пирами. Возносились к небесам шпили храмов, и развевались над стенами знамёна с изображениями божественного сокола, хранителя императорского рода. И в каждый город, в каждый отдалённый край ширящейся Империи рэмеи несли знание, мудрость и благоденствие. Ваэссир с отеческой гордостью взирал на своих потомков, и не было в мире силы, которая смогла бы пошатнуть величие наследников нэферу…

Кроме одной… и о ней была последняя баллада Брэмстона. О яде, пустившем корни в самом сердце Империи, в сердце последнего из великих правителей Таур-Дуат. Но менестрель излагал совсем иную версию событий, отличную от бытовавшей теперь. Он возлагал вину на козни эльфийских колдунов, пришедших из-за гор, называя их не спасителями, а предателями. На новую царицу, отравившую разум владыки сладостными ядовитыми речами. На тех, кто пришёл после, пируя, точно шакалы над трупом льва.

Историю о конце династии Аштирра знала. Брат пошёл на брата. Единый великий народ раскололся, и весь континент содрогнулся. Один за другим пали города. Рассыпались в прах стены храмов, а сама Великая Река многажды изменила своё русло, прежде чем окончательно иссякла. Последний наследник Ваэссира унёс Дар своего Божества в безымянную могилу. И теперь уже не стало Силы, что могла бы исцелить раны погибающей земли…

Или всё же была? Их надежда… дело жизни вот уже не одного поколения Таэху…

Аштирра резко вынырнула из потока образов. Музыка оборвалась так же внезапно, как оборвалась когда-то эпоха легенд рэмейского величия. Зал окутала тишина – словно в храме после ритуалов.

Два взгляда, Раштау и Брэмстона, устремились друг к другу, и казалось, сам воздух заискрил, словно в преддверии грозы. Лицо отца побледнело от гнева и неких неясных Аштирре эмоций, но он не проронил ни слова.

Уже в следующий миг морок истаял. Брэмстон печально усмехнулся, тряхнул головой, точно выходя из транса, и затянул скабрёзную песню о неверной жене моряка, привечавшей в доме какую-то нечисть. Его голос преобразился, став совсем земным, лишившись ноток колдовского очарования.

Рядом крякнул Фельдар, хлопнул Раштау по плечу и ткнул ему под нос кружку с пивом, отвлекая. Эймер коротко покачала головой и немного грустно улыбнулась Аштирре.

– Брэмстон смел, порой даже слишком, – шепнула она. – Не время и не место… но, возможно, он прав. Таков его способ сохранить наследие древних. За эту балладу он когда-то чуть не лишился головы, спев её при бдительных псах новых Богов.

Аштирра невольно вздрогнула. Самой ей не доводилось сталкиваться со жрецами-воинами новой религии, но она была наслышана, что где-то за одно наличие рогов могла ждать мучительная смерть. Что уж говорить о попытках рассказать другим рэмейскую версию событий.

– Ты говорила, поёт он недурно, – тихо проговорила девушка. – Но это… Это просто… как волшебство без Всплеска…

– В ваших храмах когда-то обитали жрецы Золотой Богини, которым не было равных в искусстве песни, – Эймер лукаво усмехнулась и приложила ладонь к сердцу. – Для такого волшебства не нужен Всплеск – оно рождается у самых корней духа.

Глава шестая Забытый Император