Сердце Демона [СИ]

  Затем бугай один вошел в комнату.

  Сообразив, что мы одни, и это единственный, хоть и призрачный шанс выбраться из комнаты живой и невредимой, я жалобно спросила:

  - Эй, тебя как зовут?

  - А что? - насторожился парень.

  - Так это секрет? - Продолжала допытываться я.

  - Да нет, моя кликуха Лысый.

  - Слушай, Лысый, я в туалет хочу, не могу больше терпеть.

  - Мне не велено тебя развязывать.

  - А лужу подо мной велено убирать?

  Наверное, этот тип представил картину, на которой он в позе рака подбирает тряпкой воображаемые лужи, так как лицо исказила брезгливая гримаса. Ни слова не говоря, он подошел ко мне и начал возиться с веревкой, опутывавшей мои ноги.

  После нескольких минут ворчания и проклятий, веревка, наконец, поддалась. Освободив лодыжки из плена, Лысый рывком поставил меня на ноги, которые тут же подогнулись, и я со стоном повалилась обратно. Адская боль пронзила нижние конечности и, чтобы не плакать, я уткнулась лицом в грязный плед, которым была накрыта кровать, ведь от ломоты в ногах на глаза наворачивались слезы. Сцепив зубы, я все же не смогла удержать боль в себе, она рвалась из меня тихими приглушенными всхлипами.

  -Ну, чего разлеглась? - Спросил нетерпеливо бугай, поставив опять меня на ноги.

  Тысячи иголок впились в мои ступни, а в глазах потемнело от резкого подъема.

  - Ноги затекли, - простонала я в ответ.

  - А, ну ты это... потопчись, чтоб кровь разошлась.

  Только через несколько минут он почти волоком вытащил меня из комнаты. Я растерянно огляделась. То помещение, в котором я оказалась, больше напоминало сарай. Драная мебель, шмотье и прочие истрепанные временем вещи громоздились горами. На грязном немытом полу валялись окурки, фантики, какие-то мятые бумажки, огрызки. Доисторические обои местами были оборванны, и кое-где лохмотьями свисали со стен, обнажая серую штукатурку. Два маленьких оконца были зашторены непонятными рваными тряпками. А запах! Кислый, неприятный, вызывающий отвращение.

  - Чего оглядываешься? Не нравится, да? - послышался из-за спины издевательский голос Лысого.

  - С чего ты это взял? - Я решила не злить его.

  - А типа я не вижу, что рожу скуксила...

  Откуда он может видеть, что мне нравится или не нравится, если идет вслед за мной? Но я благоразумно промолчала.

  Лысый вывел меня на двор. Тишина и темнота, хоть глаз выколи, и только свет из открытой двери немного освещал еле заметную в грязи тропинку.

  - Мы за городом? - поинтересовалась я.

  -Ты ссать хотела, так вот иди и делай свое дело.

  Я не поняла, где делать-то? Что, прямо здесь? Этот вопрос невольно вырвался из меня.

  - А ты думала, я тебе унитаз принесу и шторочками завешу? - заржал он над своей тупой шуткой.

  - Ну, хоть руки развяжи, я же зубами стянуть джинсы не смогу.

  - Так я тебе помогу, - невозмутимо ответила эта горилла и двинулась ко мне.

  Только представив как его ручищи касаются моего тела меня затошнило и последние остатки разума вдруг покинули голову. Я рванула в сторону темноты, от ужаса не соображая, что делаю. Под ногами с противным чавканьем разъезжалась в стороны грязь. И я в любую минуту могла поскользнуться и упасть. Но, не обращая на это внимания, я неслась сломя голову, не видя и не соображая, куда бегу, производя столько же шума, сколько производит медведь, ломящийся сквозь чащу. Сзади несся мой провожатый, громко топая и активно ломая ветки. Но у меня было преимущество, - в отличие от него, я спасала свою жизнь и потому умудрилась даже оторваться от преследователя на несколько метров. Расстояние между нами увеличивалось, и вместе с ним удалялось тяжелое дыхание моего похитителя.

   Тропинка резко свернула в сторону, и я побежала дальше по пожухшей траве. Надо быстрее! Быстрее! Еще быстрее! Сердце колотилось в ушах бок колол но не обращая на все это внимания я неслась дальше сломя голову.

  И тут нога подвернулась, и я, сделав кувырок через голову, оказалась на спине. А через мгновение пришел удар в бедро, а за ним боль. Я заорала.

  - Побегать решила, сука? - Бешеный голос Лысого окатил меня злостью.

  Потом еще удар, и еще. Удары сыпались на меня как из рога изобилия. Я пыталась увернуться от пинающих меня ног, но удары продолжались, и я не знала, с какой стороны в очередной раз придет боль.

  - Ори, сколько влезет, - и снова пинок под бок, - все равно тебя никто не услышит, - и еще один удар по голове.

  Я уже не кричала, а только сжалась в комок, насколько позволили мне связанные за спиной руки. Мое тело стало сплошной мукой, и эта пытка была бесконечной. Я уже не слышала, что он выкрикивал, - меня поглотила боль. Она была эхом, отдаваясь в теле после каждого последующего тумака по ногам, по ребрам, по голове, по лицу... Боль стала моим вторым я.

  Не знаю, сколько это длилось, но вдруг удары резко прекратились. Но мне не дали передышки. Схватив за волосы, мужик потащил меня в дом.