Сердце Дэва. Искатель (СИ)

— В живую это ещё красивее, — удовлетворился еe восхищением Вернер. — Когда стоишь на палубе, вокруг бескрайний океан, команда уже спит. И небо. Везде, куда не посмотри. Над головой, у горизонта, в воде. Не сомневаюсь, ты когда-нибудь сама всe увидишь.

— Думаете, я стану искательницей? Я вот как-то уже сомневаюсь, — грустно сказала Мила, глядя, как замедляется сфера и тает небесный атлас.

— У тебя нет другого пути. Помню, когда видел тебя в последний раз, ты горела этой мечтой.

— Это было давно. Уже лет десять прошло. Я выросла и многое поняла. Путешествия слишком опасны. Они приносят родным много боли. Разве это стоит того, чтобы увидеть ночное небо посреди океана?

Вернер рассмеялся, хоть и походил его смех на сиплое карканье. Потом откашлялся и произнeс:

— Девочка, жизнь — несправедливая штука. Приносить боль родным можно вообще ничего не делая. Но никогда и ничто не сравнится с радостью от возвращения из долгого плавания.

— А если возвращения не будет? — спросила Мила, и голос еe дрогнул.

— Ты об отце печалишься? Понимаю. И это совершенно нормально.

— Вы думаете, с ним всe в порядке? Он вернeтся?

— Мне этого неведомо. Опасность идeт с ним рука об руку, и только Дэву известно, что будет дальше. Но Афанасий опытен и умeн, его так просто не взять. Помни об этом.

— Я не могу просто так сидеть и помнить. Я должна что-то делать. Но всё не получается. За что ни возьмусь, всe время какая-то стена на пути вырастает. Я пыталась уговорить Великого Князя Михаила снарядить спасательную экспедицию, но он только посмеялся надо мной. Мама пыталась добиться от Хопфа того же, но тот лишь развeл руками.

— Хопф отличный учeный, но тот ещё карьерист. Насколько я помню, за время своего руководства он отправил всего три спасательные экспедиции. И то на помощь искателям из знатных родов. Так что, если Афанасия не посвятят в какие-нибудь графья или бароны прямо сейчас, то можно и не надеяться на спасение.

— Но это невозможно! — всплеснула руками Мила.

— Именно! Поэтому оставь пустые переживания об этом. Только зря терзаться будешь.

— И что же мне делать?

Мила напряглась. Она прекрасно понимала, что Вернер ей собирается сказать. Смириться и ждать. Но согласиться с таким невыносимо, а спорить с великим искателем — это вопиющее неуважение. И что же делать?

— Мой дорогой друг Густав, который сейчас подслушивает под дверью, в скором времени отправляется в Порт-о-Лейн. — На этих словах за дверью что-то грохнуло. — Его дальнейший маршрут лежит на юг к архипелагу Москитов, но сделать небольшой крюк по Бушующему океану он непрочь.

Ответ оказался для Милы настолько неожиданным, что не верилось своим ушам. Она так и застыла, вздeрнув брови. А сердце в груди заходилось от радости.

— Спасибо вам, — выжала из себя Мила, а вместе с тем и из глаз потекли слeзы. — Спасибо вам огромное! Я просто не знаю, как вас благодарить! О Дэв! Неужели это правда?

Вернер помахал ладонью, чтобы она успокоилась и дослушала.

— Меня не надо благодарить, — сказал. — Я всего лишь старый затворник, который передал послание скромного профессора, ужасно сожалеющего о своей несдержанности.

— Валенберг… То есть, профессор Валенберг сам это предложил? — поразилась Мила ещё больше и едва не выпалила: «Этот мерзкий старикашка?».

— Да. Вчера вечером явился ко мне весь избитый и с порога принялся рассуждать, что совет — это никчeмные бюрократы, и он сам отправится на поиски Афанасия Рябова.

— Правда? Очень на него не похоже.

— Я и сам его никогда таким заведeнным не видел. Но тому была очень весомая причина, — Вернер сложил перед собой ладони в замок и отрывисто произнёс: — Фринн.

— Да-да, профессор как раз говорил, что вы можете мне рассказать какую-то мрачную историю про Казимира Всеволодовича.

— Семь лет назад Фринн пришeл ко мне в команду. Он быстро зарекомендовал себя как ответственный искатель, которому можно доверить любую полевую работу. Прекрасные знания флоры и фауны Бушующего побережья, отличная работа с картами. Да и с остальной командой у него наладились тeплые отношения.

Экспедиция направлялась на остров Таркани. Тогда как раз Кесерская Империя сняла блокаду с порта Таркани-Ана, и впервые за тридцать лет мы получили возможность проводить раскопки на острове.

Мы встали лагерем близ крупной деревни Имиин, что в двух верстах от северного побережья острова. Дальше, через реку, там располагаются земли Мааски. Дикого племени, с которым Тарканийские власти отчаялись разобраться и оставили им кусок земли, куда даже не суются.

Помимо каннибализма и крепких внутриродовых связей, когда каждый род это скорее отдельное племя, чем часть большого общества, Мааски прославились мистическими верованиями и обрядами. Это ощущается, как только переходишь границу. На деревьях полно всяческих символов и украшений, постоянно слышны необъяснимые голоса. Одним словом, чтобы добраться до тамошних капищ и погостов нужно обладать крепкими нервами.