Сердце Дэва. Искатель (СИ)

Последние слова Наина Вячеславовна проговорила быстро, глотая окончания. Не хотела озвучивать брань. Но и без неe было ясно, что Афанасий Фёдорович писал эти строчки в гневе. Ровный почерк заплясал, появилось много острых углов и размашистых витков. Да и перо он вдавливал так, что даже спустя семь лет на бумаге остались глубокие борозды.

Больше аргументов у Милы не осталось. Фринн и правда оказался мерзавцем. А уж сколько из того, что он говорил ей вчера с искренним видом, оказалось враньeм. От этого к горлу подступил ком, затошнило, будто от отравления. Мила прикрыла рот рукой.

— Да, теперь я всe это вспомнила, — тихо произнесла мама, вернула записную книжку на место и закрыла ящик. — Не знаю, как таких людей земля носит.

Глава 15. Убийца, но...

Мила не знала, куда себя деть. Возмущению не было предела, и уже ни о какой подготовке к семинарам не могло быть и речи. Она долго металась по своей комнате, перебирала флакончики на туалетном столике, перевешивала платья в шкафу.

Потом включила сериал. Провела рукой по зеркалу шкафа, где стекло было обработано незаметной на первый взгляд тарнавской пылью. Вместо отражения проявился экран обозревателя эфира, где на небесно-голубом фоне парили подвижные облака иконок. Мила выбрала имперский киноархив и там указала на первый попавшийся сериал.

Воздух завибрировал голосами актeров, на экране появился пейзаж Северной Террании. Уютного городка, окружeнного горами. Кто-то кому-то признавался в любви, стоя на балконе в одних трусах и дрожа от холода.

Мила устроилась на кровати, но и теперь не смогла расслабиться. Так и выключила всего через десять минут, толком ничего не запомнив. Потом открыла переписки с отцовскими друзьями, но там ничего нового не оказалось. Все молчали. Не принесли весточку и крупнейшие газеты с побережья Бушующего океана.

Миле стало казаться, что в комнате слишком тесно, и она отправилась погулять перед ужином. Далеко не уходила. Прошла по саду и устроилась на скамейке в тени рослого куста. Закрыла глаза. Прислушалась к убаюкивающей тишине.

Перед глазами красочно всплывала сцена из рассказа Вернера. Вот Фринн бежит из деревни туземцев, держа за руку молодую полураздетую девчонку.

Он в грязной потрeпанной рубахе, серые штаны ниже колена оборваны. Лицо взмыленное, заросшее склоченной бородой, волосы просалены и растрeпаны. Дикарка же чиста и невинна, темна, как сама ночь, а зрачки еe глаз как будто светятся от белизны. Грудь крест накрест перевязана грубыми лентами, на поясе шелестит короткая юбка из пальмовых листьев.

Они бегут ночью, и дикарка часто подсказывает, куда повернуть. Иногда замирают и прислушиваются. Погони вроде бы нет, но останавливаться рано.

И наконец джунгли расступаются. Перед беглецами показывается небольшое озера с чистейшей водой. Возле берега беглецы падают на колени и жадно пьют, помогая себе ладонями. А потом скидывают одежду и ныряют. Смеются, прижимаются друг к другу, сливаются воедино. Фринн знает, что делает и движется уверенно. А девчонка трепещет от новых ощущений. На еe лице отражается то страх, то ликование. Фринн плавно раскачивает волны, придерживая дикарку за ягодицы. Она кусает его за плечо и сдавленно стонет от наслаждения.

Небольшой перерыв, они выходят на берег и ложатся на мягкую траву. Мечтательно говорят о чeм-то на Мааскийском, смотрят на усеянное звeздами небо.

Дикарку переполняет любовь, ей мало одного раза. Она восседает на Фринне и начинает медленно двигать бeдрами. Он протягивает к ней руки и ласкает, приподнимается, чтобы поцеловать грудь. А потом резко переворачивается. Он уже сверху, и она полностью в его власти. Робкая, извивающаяся от наслаждения, постанывающая.

Фринн гладит еe плечи, тонкую длинную шею. И вдруг пальцы его надавливают сильнее. Дикарка пытается вырваться, закричать, пучит глаза. Но Фринн силeн. Он холодно смотрит, как жизнь покидает дикарку. Потом встаeт над ней, будто победитель.

Он уже знает, что делать дальше. Маленький каменный ножик, которым девчонка обрезала его путы. Фринн достаeт его из вещей, встаeт у тела на колени и замахивается, не боясь запачкаться в крови.

Мила судорожно вздохнула и открыла глаза. Представлять, что было дальше, она не хотела. Слишком это жестоко.

Меж тем послышался скрип калитки. Максим вернулся из кинотеатра и, судя по довольному лицу, фильм ему понравился.

— Как продвигается подготовка к семинару? Смотрю, вся в учебниках. Один нос наружу торчит, — усмехнулся он, заметив Милу.

— Ты даже не представляешь, что я узнала. Наш профессор Фринн, оказывается, вор и убийца! Он обокрал папу, убил молодую девушку из племени Мааски и вообще…

— Папу обокрал? Когда? — Максим насторожился.

— Семь лет назад. А что?

— Слушай, ничего посвежее ты узнать не могла? Отец, наверняка, уже давно решил этот вопрос. И вообще, хватит уже про своего Фринна думать. Ты прям на нeм помешалась.

— Потому что это важно! Или тебе всё равно, кто меня на приeмы приглашает?

— В целом, да, — пожал плечами Максим.

А Мила вспыхнула, зарделась гневным румянцем.