Сердце дьявола - 2

Лишь только снежный человек скрылся со своей жертвой, до моего слуха донеслись совершенно необъяснимые в контексте событий звуки. В растерянности я забегал глазами по столовой и увидел, что поразившие меня звуки вызываются не чем иным, как ложками! Эти люди доедали то, что оставалось в их тарелках! Их товарища, пусть не товарища - сослуживца, только что унесли на заклание, да что на заклание - на съедение! а они, как ни в чем не бывало, продолжали свою трапезу! Более того, хорошенькая официантка, талию которой я продолжал держать в руках, по-прежнему неотрывно смотрела на меня. И в ее глазах светилось желание доставить мне удовольствие вполне определенного рода.

Я, вне себя от негодования, выпустил талию девушки из рук, сел за стол и придвинул к себе второе.

"Все складывается воедино, - думал я, не чувствуя ни вкуса, ни запаха поглощаемой пищи. - Тот голый Вася, упавший с Кырк-Шайтана на наши головы, эта бритая обезьяна и, наконец, эта явная привычность подземного общества к ее набегам... Не иначе я попал в крааль к тривиальному людоеду... Человек в неделю... Значит, он съел примерно пятьдесят бывших подчиненных Худосокова. Если начал их есть сразу после нашего отъезда. Всего подземных сотрудников было человек семьдесят-восемьдесят... Значит, через пару-тройку месяцев он должен приняться за кишлачный народ. А если их, людоедов, здесь несколько? Вот попал! А эта девица? Судя по ее глазам, у них тут строжайший сухой закон. Ни-ни секса. Хотя нет, какой сухой закон. Это Ленькина обработка. Он ведь все из своих служащих-мужиков выжимал, все, кроме, естественно, служебного рвения. Ладно, хватит размышлений. Бельмондо с Баламутом уже, наверное, беспокоятся".

Встав из-за стола, я взял официантку за руку и отправился к друзьям.

Баламут и Бельмондо сидели в тени машины, о чем-то горячо споря. Увидев нас, замолчали и принялись исподлобья разглядывать мою простодушно улыбавшуюся спутницу. Сев рядом с ними, я закурил и, по-хозяйски посматривая на Клеопатру (так мне пришло в голову назвать девушку, чем-то походившую на египетскую царицу из известного голливудского фильма), рассказал о ситуации в подземелье.

- Я думаю, эта обезьяна - продукт физиологических опытов Худосокова... - выслушав, глубокомысленно изрек Бельмондо.

- А как она на тебя реагировала? - спросил Баламут. - Ты не почувствовал, что она и тебя рассматривает, как объект пищеварения, то бишь обычный продукт повседневного питания?

- Да нет вроде... - ответил я, пожав плечами. - Скользнула по мне взглядом, может быть, даже на мгновение испугалась...

- Испугалась! Ну и прекрасно, господа! - потер Борис руки. - Боится значит уважает!

***

...И раньше Бельмондо был парень не промах, но, испытав душевное потрясение, он и вовсе сделался не знающим усталости демоном. Не знаю, каким образом (не поднимая головы и не покладая рук, я занимался изучением сохранившейся компьютерной техники и иного оборудования), но через сутки все бывшие сотрудники Худосокова смотрели на него как на хозяина и неукоснительно выполняли все его приказы.

Поселились мы в своих комнатах. В тех самых, в которых жили год назад, жили с женами. Николай, войдя в свою, - я шел за ним, - совершенно раскис. Лунатиком он приблизился к кровати, сел. Обнажил подушку, откинув край одеяла. И отпрянул.

Подойдя, я увидел, что его изумило. Золотой волосок Софии.

Я почернел от досады: "Конец Баламуту... Будет теперь бегать по коридорам Центра, крича: "Ау, София, ау"".

Я не ошибся. Николай обратил ко мне лицо. Оно, вся его фигура выражали решимость найти Софию во что бы то не стало.

- Она здесь! - воскликнул он, ожидая от меня немедленного проявления бурной радости. - Она определенно здесь! Я чувствую, понимаешь?

***

На следующий день мы выяснили, что добраться до жилы медеита нам не удастся. Потому что подходы к ней взрывал я, никогда не жалевший аммонита. На разборку завалов потребовалось бы несколько недель и это при условии использования буровзрывных работ. Бельмондо посетовал на мою прошлогоднюю рачительность и поручил поискать Волосы Медеи на складах Худосокова.

На второй день работы в Центре я установил, что создание "трешки" вполне возможно без приобретения какого-либо компьютерного или иного оборудования. В обширнейших складских помещениях мне удалось обнаружить все необходимое вплоть до тора. Однако ни медеита, ни неврогаза (или эссенции, как мы стали его называть) мне найти не удалось. И это меня огорчало.

***

Да, в деле усовершенствования человеческого общества я решил идти с товарищами до конца. Вопросы самосовершенствования занимали меня постоянно, но собственные успехи в этой области были мизерными и, вдобавок, рассеивались так же быстро, как дым у костров. Возникавшие же в связи с этим рассеиванием реактивные потуги по улучшению окружающих и близких, то есть общества, всегда кончались моим от него отторжением.