Сердце Дьявола 2

– Ну, им внутрь попадать? Жуют они или целиком проглатывают?

– Нет, совсем не больно! Напротив, приятно, даже очень, – ответил Трахтенн Гене и рассказал, какую роль играют нормальные Манолии в сексуальной жизни Марии.

– Тогда я согласен, – не выражая лицом никаких эмоций, ответил регенерат Гена и взглядом попросил Баламута разлить оставшуюся водку. Баламут разлил и пошел к машине, чтобы та "порожняк не гоняла".

Но генератор не включался. Не включился и после того, как Коля его погладил и облобызал.

– Сломалась, что ли? – не на шутку встревожившись, обратился он лицо к Трахтенну.

– Это у вас на Земле все ломается! А наши мариинские приборы – никогда, они сами себя регенерируют.

– А почему она тогда не работает?

– По-моему, она решила, что нам хватит, – улыбнулся пьяненький инопланетянин с сарказмом во взоре.

– Хватит? – разъярился Баламут. – Мне хватит!? Да что, она – жена мне!!? – И замахнулся на бетономешалку.

– Ты бы ее не обижал... – посоветовал Гена, неодобрительно глядя на своего двойника. – Нам без нее тоскливо будет. Негде будет охотников на манолий регенерировать.

– Тоже мне защитник! – рассвирепел Николай. – Много говоришь! Поумнел, что ли?

– Да, похоже... – закивал регенерат. – Несколько минут уже, как всякие мысли в голове бегают. Непривычно даже как-то.

– А как же манолий на тебя ловить? – озадачился благородный Баламут. – Если ты такой, как все, значит...

– Значит, кто-то из нас должен добровольно согласиться идти первым, – закончил за него Трахтенн. – Или надо бросать жребий.

– Череп с костями, что ли рисовать?

– Да.

– Ну, давайте рисовать... – осклабился Баламут. – Надо только перед тем, как на смерть идти, оставить в загашнике ногтей, волос и перхоти... Чтобы, значит, возродиться из них после гибели.

Когда смерть маячила за спиной, Николай ерничал – берег нервную систему.

Через минуту в отсеке воцарилась тишина – с целью сбора перхоти и волос все трясли головами. Коля тряс над блюдом из-под оливье, Трахтенн и регенерат – над подолами своих пончо. После того, как необходимый материал для регенерирования (в том числе и обрезки ногтей) был набран в достаточном количестве и завернут в куски разодранного полиэтиленового пакета из-под сосисок, друзья продолжали молчать. Пауза пошла в тягость Николаю, и он спросил регенерата:

– Послушай, а как ты? Становишься потихоньку мной? Вспомни что-нибудь из моей жизни?

– Как хочешь... Во! Вспомнил, как я с Черным в стройотряде пил. Черный норму знает, отказался от третьего стакана, а я не удержался и водка назад пошла...

– Все, хватит в чужом белье копаться! – подняв ладонь и смущенно глядя на Трахтенна, прекратил Николай воспоминания двойника. – Суду все ясно – регенерация стопроцентная, можно воевать без оглядки...

– Ты что, думаешь, что после твоей гибели твоя жизнь продолжится в его теле? – грустно улыбнулся Трахтенн. – Да если мы наплодим тысячу твоих двойников, то все равно твоя жизнь будет твоей жизнью, а твоя смерть будет твоей смертью. Это мы не заметим ее, потому как регенерат Гена через пару дней ничем от тебя отличаться не будет. А ты, если жребий падет на тебя, умрешь своей смертью, и жизнь твоя закончится немед...

– Ни фига ты не сечешь, философ тамарощенный. Давайте кидать жребий! – прервал Трахтенна Баламут. И, вынув из кармана коробок спичек, достал три и отломил одной из них головку.

Короткая спичка досталась, конечно же, Баламуту (это всегда так – проявишь благородство, а оно упадает точнехонько на твою голову). "Но есть на свете и приятные вещи, есть верные друзья и верные... бытовые генераторы" – подумал он, наблюдая искреннее сочувствие в глазах Трахтенна и регенерата Гены и услышав, как заурчала машина.

Через десять минут на столе стояла бутылка водки "Гвардейская" новосибирского разлива емкостью 0,49 литра и килограмм охотничьих сосисок.

Не спеша покончив с "Гвардейской", троица решила начать боевые действия с утра, на свежую голову и улеглась спать в углу отсека прямо на полу, благо в ракете они были теплыми.

"Вот алкоголики, – подумал Николай, засыпая. – Надо было на ночь зарядить генератор Трахтеннским целлофановым пакетиком..."

Спали они недолго, часа два.

Их разбудило шуршание (Баламуту как раз снилась София, распускающая свои золотые волосы). Протря глаза, они увидели, что по всему отсеку, в том числе и на ящиках с ПВВВ, толпятся гигантские (сантиметров шестьдесят в холке) насекомые, весьма похожие на земных муравьев.

3. План Гены. – Почему бездействует Мыслитель? – Считайте меня коммунистом!

Присмотревшись, Баламут понял, что гигантские муравьи бегают по отсеку не просто так, а в поисках хлеба и что нрав у них, как и у всех гигантов, простодушный.

– Все это хорошо, но ведь ногу некуда поставить, – констатировал он, в целом удовлетворенный сложившейся ситуацией.

– Поставишь, когда от недокорма они уменьшаться до прежних размеров, – пошутил Гена.

Баламут, одарив его неприязненным взглядом, выцедил сквозь зубы.

– На этом чертовом корабле все возможно...