Сердце для любимой

– Пальто пойдет. Не лучший вариант, конечно. Но ты сама отказалась от моего предложения приодеть тебя. Для меня это мелочи, поверь. И не обижайся, я просто не хочу, чтобы ты выглядела смешно.

Пожалуй, Макс прав. Зря я туда иду. Но раз уж решилась, надо довести дело до конца. Кто знает, может, это все-таки мой шанс?

Галерея сияла огнями. Во дворе перед входным порталом горели костры. У костров эротично танцевали обнаженные мужчины в валенках и обтягивающих трусах, отделанных кружевом. Мужчины были синие от холода, трусы, судя по всему, были от молодого модельера. Над входом красовалась неоновая вывеска «Добро пожаловать в безумие». Да, дурдом…

Богдан надел маску, я последовала его примеру. Охранник с бульдожьим лицом и тяжелой челюстью распахнул перед нами дверь.

В холле стояла блистательная Дарина в сногсшибательном алом платье. Оно переливалось огненными стразами «Сваровски». Дарина улыбнулась нам голливудской улыбкой и сделала широкий жест в сторону пирамиды из фужеров с шампанским – угощайтесь.

Богдан предупредительно подал мне бокал, и мы пошли смотреть выставку. Зря мой спутник раскритиковал мои сапоги. Я увидела в зале несколько странно и довольно неряшливо одетых мужчин и женщин преклонного возраста.

– Это художники из группы последователей авангардистов, – ответил на мой немой вопрос Богдан. – Не стоит на них равняться. Они теряют популярность, и сдают позиции. Были на пике моды лет двадцать назад. Теперь потихоньку спиваются. Но еще интересны для престарелых диссидентов. Поэтому они здесь. Пока продаются, но кассы не делают.

И это Богдан о высоком, об искусстве? Хотя на что я здесь рассчитывала? Тут выставлено то, что модно и что можно продать.

– Вижу, ты разбираешься в современной живописи, – едко заметила я.

– Естественно, – самодовольно заявил Богдан. – И очень неплохо. Я часто бываю на таких тусовках. Пойдем, покажу тебе реально стоящие вещи.

Многие картины мне и правда, понравились, хотя были для меня непривычны и необычны. Но своих полотен я не нашла. Даже обидно стало. И зачем я сюда притащилась? На что рассчитывала?

Богдан, очевидно, понял мое состояние. Он ободряюще мне улыбнулся, и мы еще раз обошли выставку. Я, наконец, заметила мои пейзажи в дальнем углу. Что ж, они не вписывались в общую концепцию, и Дарина не была обязана выставлять их на самых лучших местах. Она и так проявила любезность, взяв на выставку картины никому не известной провинциалки.

Я бродила с бокалом шампанского по выставке и понимала, что клиентов тут мне не найти. Странная блюмкующая музыка лилась из динамиков и сопровождала все действо. И на шута надо было брать вечернее платье и надевать маску?

На невысокий подиум поднялись ложкари и балалаечники и лихо исполнили что-то народное. Ведущий вечера пояснил, что это их прочтение Рахманинова. Он деликатно выпроводил народников, мягко, но настойчиво подталкивая их вожака к выходу. Тот пытался предложить исполнить что-то еще, но его ансамблю этого, к счастью, не позволили.

Холодный свет софитов отражался в высоких окнах, кидал яркие блики на черный глянцевый гранитный пол. Пузырьки шампанского щекотали мои губы. Я чувствовала себя тут лишней.

Минут через сорок народа поубавилось. Авангардисты и им подобные перепились, и тихо испарились. На смену неряшливым художникам пришли, судя по всему, потенциальные покупатели. Лощеные, ухоженные, элегантные.

– Ну вот, шушера убралась восвояси, – удовлетворенно заметил Богдан. – Осталась чистая публика и начинается светская вечеринка.

Появились настоящие музыканты, и заиграла живая музыка. Нормальная, под которую можно танцевать. Богдан сразу же пригласил меня. Вел он прекрасно. Я страшно боялась оттоптать ему ноги – давно не практиковалась в танцах. Но постепенно я освоилась. Вот теперь и платье к месту, и маска придает мне загадочности.

Халявное шампанское закончилось еще до ухода авангардистов. Собственно, это произошло во многом благодаря их стараниям. Зато теперь в буфете можно купить все, что душа пожелает. Богдан угощал меня коктейлями и какими-то необыкновенно вкусными крошечными пирожными.

Заметила у своих полотен несколько человек и подошла к ним. Завязался разговор. Двое мужчин неожиданно проявили очевидный интерес к моим работам. Они вручили мне свои визитки, и мы договорились созвониться. Мои картины заметили! Значит, вечер потрачен не зря. Пусть это маленький, но успех.

Я была бесконечно благодарна Богдану, что он привел меня сюда. Богдан в очередной раз пригласил меня на танец. Неуверенность ушла. Мне было приятно танцевать с ним. Рука Богдана скользила по моей спине. Он наклонился ко мне и крепко поцеловал в губы. Его язык уверенно проник мне в рот. Странно, непривычно, и мне это не понравилось – слишком интимно. Руки уверенно легли на ягодицы и бесцеремонно сжали их. Я прервала танец и отошла к окну.

– Что с тобой? – не понял Богдан.

– Не делай так больше и не целуй меня без разрешения, – мне стало неуютно.

– Без разрешения? – усмехнулся Богдан. – Ты серьезно? Разве для этого надо спрашивать соизволение? Это же чувства, эмоции!