Сердце дракона

Феавандер округлил глаза, когда к тылам прибежали израненные маги, они кричали о мертвецах, запрещенной магии, но тогда командир еще не понял, что произошло. Он быстро достиг передовой и увидел то, что заставило его судорожно сглотнуть. Мертвые поднимались, перемазанные кровью, они уже шли на копейщиков. Он видел, что лица вартаранов не были как у живых, посиневшая чешуя, кровавые обозлённые глаза, кровь, льющаяся изо рта, командир не понимал, что произошло. Он даже начал думать о том, что они неправильно воспользовались ядом и натворили ужасное! Но многолетняя закалка не дала ему ринуться прочь верхом на коне, он собрался силами и начал отдавать приказы, да только было поздно. Грязные кровавые мертвецы уже смяли копейщиков и начали добираться до пехоты. Они были беспощадны, вартараны разрубали врагов на части, отрубали ноги, руки, им было мало убить противника! Феавандер понимал откуда эта злоба. Он сразу знал, что карательные меры на территории врага выльются боком в случае тяжелых битв. Знал, что и не будет пленных, которых можно будет выторговать у Перперадо или освободить в случае победы. Знал, поскольку понимал, что когда кто-то вторгается в твои дом и режет семью, ему никогда не найдется пощады, даже в добром и мягком сердце!

Сейчас он прекрасно это видел, видел, как два вартарана поймали одного из убегавших копейщиков, и вместо ударов мечей выдавили ему глаза и отрубили ногу, оставив среди кровавой бани, так бережно укрытой желтой пеленой яда. Крики ужаса и боли переполняли это место, симфония битвы, такая привычная слуху эльфа превратилась в диссонанс ужаса! Феавандер пытался поднять солдат, заставить их идти в наступление, но все было тщетно. Из всей армии только самые смелые приняли бой, но это были крохи. Тогда он отдал приказ коннице и оставшейся позади пехоте.

Вскинув щиты и обнажив мечи, те пошли вперед, но как только они приблизились к вартаранам, часть из них, бросив на поле боя оружие, ринулась обратно в тыл. Туда, где не было этих страшных окровавленных чудовищ! Феавандер видел, что конница стоит. Он понял, что битва проиграна. Если элита армии – кавалерия в ужасе лицезреет восстание мертвых и боится сделать шаг им на встречу, то что говорить о пехотинцах, которые лицом к лицу видят все это.

– Отступаем. – тихо произнес Феавандер и его оруженосцы побежали выполнять приказ.

В воздухе раздался гул эльфийских труб, означающий конец битвы.

***

Вартараны не отпустили просто так противника. Они преследовали бегущих в ужасе эльфов, а догоняя рубили их еще сильнее, резали глотки! Многие из них озлобленно калечили эльфийских солдат, оставляя в живых со страшными ранами! Многим из них пробивали почки, чтобы они переполняли буквально звериным воем округу. Но переполненные ядом, они не могли бесконечно преследовать врага. Большая часть из них уже осталась позади с окровавленной пеной у рта, закатившимися глазами. Часть вартаранов еще дышала, но не двигалась, поскольку от ожогов у них полностью пропало зрение. Они просто сидели в размокшей от крови грязи, среди трупов и раненых, молились, периодически выплевывая кровь из-за кашля и рвоты, окутанные ревом раненых эльфов.

Это была победа…

***

Элай едва переставлял ноги, иногда спотыкался о тела убитых и падал на землю, но вновь поднимался. Его легкие горели изнутри хуже, чем при Чахоточном воспалении, которым он переболел в детстве. Кровь вроде бы остановилась, и кашель был просто пронизывающим. Рвать тоже перестало, но глаза по-прежнему были как в пелене. Он чувствовал сильную боль в левом бедре, правая рука медленно немела. Элай не понимал толи он сейчас испустить дух, толи его тело наоборот пытается спастись от этой напасти. Он медленно брел в сторону крепости, которая сейчас была просто огромным размытым пятном впереди. Глаза слезились, периодически с них еще шла кровь, но парню было на это плевать. Он видел тех, кто был еще жив, эльфов, которые подобно битым собакам, скулили о чем-то, умоляя на своем языке. Видимо они тоже хотели пощады, ждали, что их спасут. Внутри Элая бушевал гнев, он понимал, как его народ в родном городе тоже молил и просил пощадить, но этого не было. Раз захватчик так жесток с ними, так почему они должны проявлять милосердие. Элай бушевал, так, как никогда раньше, пускай изможденное тело этого не выдавало, но в душе, он ревел от ярости!

С трудом добравшись до крепости, он увидел, что медики и архонт встречают раненых и проверяют их. Элай тяжело упал рядом с воротами и сквозь пелену только и наблюдал, как санитар подбежал к нему и кричал о ранениях. Глаза вартарана снова закрылись.

***