Сердце Дракона

Фиона представила себе, как будет выглядеть Вейр, украшенный яркими полотнами — сверху это будет выглядеть как мини-Встреча, очень красочно. Она задумалась, будут ли всадники настаивать на том, чтобы цвет тентов соответствовал цветам их драконов, или они захотят более сложные варианты. В будущем — Фиона сделала себе еще одну мысленную пометку — все это может применяться для палаток, которые могут выгодно продаваться кочевникам повсюду. Возможно, также можно будет торговать вещами, изготовленными всадниками Форта, привыкшими свое свободное время занимать вязанием трикотажной одежды. Но сначала необходимо купить ткань…

Она остановилась перед дверью К’ролла, прислушиваясь и пытаясь успокоить дыхание и мысли.

— К’ролл? — позвала она, когда почувствовала, что готова, и вошла в дверь.

— У тебя все хорошо? — спросила она, поставив поднос на его обеденный стол, придерживаясь недавно принятого ими ритуала — задать вопрос, чтобы обозначить свое присутствие и одновременно проявить заботу о пожилом человеке.

— К’ролл? — снова позвала она, оглядывая комнату, ее глаза сузились. Она подошла к подвесному светильнику и повернула его, осветив комнату. Она услышала какой-то шум в туалете.

— Я подожду снаружи. — крикнула она. — постучи по столу, когда будешь готов.

Она вышла на улицу и стала ждать.

«Талент’а? — спросила Фиона свою наполовину проснувшуюся королеву. — Не могла бы ты спросить у Сейорт’а, как чувствовал себя К’ролл сегодня утром?»

«Сейорт’ говорит, что К’ролл хочет снять бинты. — сказала ей Талент’а. — Он говорит, что К’ролл был не в настроении сегодня утром.

«Скажи Сейорт’у, что К’роллу нельзя снимать бинты. — ответила Фиона. Не было смысла говорить дракону, что бинты нужно носить не меньше месяца — память дракона не охватывает большие промежутки времени. Месяц и Вечность означают примерно одно и то же для дракона.

«Я сказала ему. — ответила Талент’ мгновение спустя. — А почему все бронзовые так вежливы со мной?»

«Потому, что ты — их королева. — сказала Фиона, улыбаясь про себя. Они, по крайней мере, через день обсуждали этот вопрос. Талент’а была и довольна, и немного озабочена тем количеством обожания, которое доставалось ей от самцов драконов.

«Мне нравится быть королевой». — после некоторых раздумий пришла к выводу Талент’а. Фиона улыбнулась и ласково покачала головой.

Голос К’ролла прервал их беседу. — Когда она поднимется, следи, чтобы она только пила кровь своих жертв.

— Надеюсь, что ты не снял свои бинты? — требовательно спросила Фиона, врываясь в комнату. Его странные советы по поводу будущего брачного полета Талент’ы заставили ее задуматься, нет ли у него снова лихорадки. Хотя, было возможно также, что пожилой всадник сказал это, чтобы просто отвлечь ее.

— Там сильно чесалось. — сказал К’ролл, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. Фионе пришлось сделать большое усилие, чтобы скрыть чувство отвращения — вся правая сторона лица К’ролла представляла собой месиво.

— Осколки! — воскликнула она. — Теперь нам придется снова все зашивать.

«Талент’а, пусть кто-нибудь из юношей принесет сок феллиса. — приказала Фиона. — Кто-нибудь из дежурных по аптеке».

Переключившись опять на К’ролла, Фиона сжала челюсти и села напротив него.

— У тебя очень серьезная рана, К’ролл. — сказала ему Фиона, рассматривая его изуродованное лицо и собрав все свое хладнокровие. — Но зато у тебя нет ни одного ожога.

К’ролл опустил глаза — ему посчастливилось, что у него вообще есть правая сторона лица — он не собирался отрицать этого или спорить с госпожой Вейра.

— Если ты будешь слушаться, то сможешь пользоваться своей челюстью, как и прежде. — сказала Фиона. — Если нет, то тебя будут кормить овсянкой всю оставшуюся жизнь.

— Я должен был сам все увидеть. — медленно сказал, проглатывая слова, К’ролл. — Мне нужно знать.

— Ты должен слушать свою Госпожу! — закричала Фиона на него, потеряв терпение. Но прежде, чем К’ролл сердито ответил ей, Фиона уже смягчилась, и тронула его за руку. — Прости меня, я просто не хочу видеть тебя изуродованным.

К’ролл поднял другую руку к своему лицу, но Фиона взяла ее свободной рукой и осторожно вернула обратно на стол. Она успокоила его, сказав. — Ты всадник и должен носить свои раны с гордостью.

Она кивнула яростно, ощущая силу и правду в своих словах. Как бы Фиона ни относилась к его человеческим качествам, она всегда признавала смелость К’ролла. — Если ты позволишь мне, — продолжила она, — я сделаю все, чтобы повреждения были не очень заметны.

Она увидела в его глазах отблеск несогласия и покачала головой. — Твои раны не сильно отличаются от других, — сказала она ему, — и меня учили в Холде и Цехе, как их лечить.

— Тебе нужен отдых, ты должен сохранять свои мышцы в покое, чтобы они могли расти и восстанавливаться, и ты должен носить бинты, пока кожа не заживет. — Фиона сама удивилась словам и тону своего голоса — где она могла научиться так говорить?

Вдруг она поняла: она говорила так, как говорил ее отец и как делала Сайска.