Сердце дракона

В зале суда воцарилась гробовая тишина. На лице Габриэля Мартина не дрогнул ни один мускул, взгляд его был ледяным. Я не смел повернуться, чтобы посмотреть на Тристана, но чувствовал, как он недоверчиво смотрит на меня.

– Я не прошу о помиловании, – хрипло продолжил я. – Мои действия той ночью не подлежат оправданию. Но я умоляю суд принять во внимание мое предположение о том, что есть и драконы, которые отличаются от остальных. Среди представителей своего вида Эмбер Хилл могла быть аномалией, но, судя по тому, что я видел, она не хотела войны. И если есть и другие драконы, похожие на нее…

– Благодарю, Себастьян.

Голос Фишера оборвался. Его стул скрипнул. Он встал и оглядел всех присутствующих в комнате.

– Заседание откладывается, – объявил он. – Суд продолжится через час. Разойдись.

* * *

Меня отвели обратно в камеру. Я сидел на жесткой кушетке, прислонившись к стене, прижав колено к груди, и ждал, когда судьи вынесут вердикт. Примут ли они во внимание слова бывшего Идеального Солдата, если после моей пылкой речи они решили отложить заседание?

– Гаррет.

Я поднял голову и увидел у металлической решетки, отделявшей мою камеру от внешнего мира, поджарую фигуру Тристана. Его лицо было совершенно непроницаемым, но я присмотрелся и понял, что на самом деле его терзают противоречивые чувства. Он очень долго не сводил с меня пронзительного взгляда темно-синих глаз, а потом вздохнул, сердито махнул рукой и печально покачал головой.

– О чем ты только думал?

Я отвел взгляд.

– Неважно.

– Чепуха. – Тристан шагнул вперед. Наверное, если бы нас не разделяли железные прутья, он бы хорошенько стукнул меня по голове. – Мы три года были напарниками, три года сражались плечом к плечу и убивали этих чудовищ. Чудом избежали смерти от их клыков. Я бессчетное количество раз спасал тебе жизнь. И да, ты тоже не раз вытаскивал меня из очень серьезных передряг. Так что, напарник, ты должен мне кое-что объяснить. И только попробуй ляпнуть что-то в духе «ты не поймешь», я слишком хорошо тебя знаю.

Когда я ничего не ответил, Тристан нахмурился и стиснул один из прутьев.

– Что произошло в Кресент-Бич, Гаррет? – это было требование, хотя в его голосе слышались умоляющие нотки. – Ты же гребаный Идеальный Солдат. Ты знаешь Кодекс наизусть. Тебя ночью разбуди, и ты перескажешь любую статью, не просыпаясь, а если надо будет, то и задом наперед. С чего тебе идти на такое предательство?

– Не знаю…

– Это все та девчонка, да? – от того, как Тристан это сказал, мое сердце пропустило удар. – Тот дракон. Она что-то с тобой сделала. Черт, я должен был это заметить. Ты много с ней зависал. А она могла все это время манипулировать тобой.

– Все было не так.

Раньше считалось, что драконы околдовывают слабых духом людей, манипулируют ими, порабощают их при помощи волшебства. И, хотя официально эти слухи были опровергнуты, в Ордене Святого Георгия еще были те, кто верил в старые суеверия. Но только не Тристан. Он оставался таким же прожженным прагматиком, как и я. Именно поэтому мы так хорошо сработались. Думаю, ему было гораздо проще думать, что волю его друга подчинил злой дракон, чем принять тот факт, что он сознательно предал его и Орден. «Нет, Гаррет не виноват. Его заставил дракон».

Но Эмбер ничего не делала. Хотя… Дело действительно было в ней. В ее страсти, отваге, любви к жизни. Я был на задании, но все равно забыл, что она – цель, дракон, то самое существо, которое я должен уничтожить. Когда Эмбер была рядом, я не воспринимал ее как объект, цель или врага. Я просто видел ее.

– Ну, так что? – спросил Тристан. Он снова злился. – Каково это, Гаррет? Пожалуйста, объясни мне. Объясни мне, как мой напарник, солдат, который убил больше драконов, чем любой его сверстник за всю историю Ордена Святого Георгия, вдруг решил, что этого дракона он убить не может. Объясни, почему он отвернулся от своей семьи, от Ордена, где он вырос и научился всему, что знает, от Ордена, который дал ему смысл жизни. Почему перешел на сторону врага? Объясни, почему он напал на своего напарника, чтобы спасти драконью девчонку, которая… – Тристан остановился и пристально посмотрел на меня. Я видел, как он начинает понимать и как побледнел, когда фрагменты головоломки сложились в целую картинку.

– Боже мой, – прошептал он. Не веря своей догадке, он на шаг отступил от решетки и медленно покачал головой. А когда заговорил снова, в его голосе слышались сомнение и ужас. – Ты влюбился в это.

Я отвернулся к стене. Тристан выдохнул.

– Гаррет, – прохрипел он, едва выговаривая слова от ненависти и отвращения. И, неужели?.. От жалости. – Я не… Как…

– Молчи, Тристан, – я даже не взглянул на него. Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что именно он сейчас испытывает. – Молчи. Я и сам знаю.