Сердце Дракона. Двенадцатый Том. Часть 2

— Я все же не ошибся, — произнесла тень Дурхадира… или не произнесла, потому как на этот раз губы Темного Бога не шевелились. — Этому маленькому огоньку нет смысла слушать наш разговор, мой старый друг.

— Ты почти не изменился, козел, — с легкой насмешкой произнес Черный Генерал. Хаджар же окончательно потерял связь с реальность, так что просто стоял и не шевелился. Чтобы не происходило — это находилось за гранью не только его силы, но и осознания окружающей действительности. — Но я помню, у тебя было двенадцать рогов, теперь же я вижу лишь восемь.

Человеко-козел, кажется, улыбнулся. Во всяком случае именно на это была похожа та гримаса, которая исказила его и без того не самое приятное лицо-морду.

— Смеешься, тень Темного Бога?! — кричала фея. — я уничтожу тебя!

И с удвоенным рвением фея бросилась на невидимую преграду. Но, кажется, все её попытки были бесплотны. И вот такую тварь, по словам Фреи, мог бы уничтожить Дарнас?

Нет, может, если у Императора имелись какие-то древние артефакты…

Ах, ну да, нельзя было забывать про Вечно Падающее Копье, которым убили бога.

— Ты ушел слишком рано, друг мой, — “произнес” Дурхадир.

— Не по своей воле, старый враг, — тихо ответил Черный Генерал. — не по своей воле…

— Мы не закончили нашу битву, — продолжил Темный Бог. — Ты мириады лет, вместе с армией Седьмого Неба, стоял на страже этого уродства на чреве мироздания Шести Первозданных. Ты бился с честью… но ты покинул поле битвы. Ради простой смертной. Ты обесчестил себя и свое наследие, потомок Первозданной.

— Я нашел смысл более значимый, чем сражение за мир, старый враг, — Черный Генерал стоял неподвижно. Лишь реяли его волосы и плащ. Хаджар же откровенно не понимал о чем идет речь. — Больший смысл в бесконечной вражде смертных… богов… духов и демонов.

— И поэтому ты едва не уничтожил всех нас? Все миры и то, что находиться между ними?

Между ними?

Хаджар вспомнил карту, которую ему нарисовал послушник Бога Войны. Четыре мира и границу их разделявшую.

— Вы — тени межмирья, однажды останетесь единственным, что будет существовать в этой вселенной, — голос Черного Генерала звучал, почему-то, печально. — лишь только затем, чтобы познать малую крупицу моего одиночества.

— Ты жалеешь себя, старый друг? Ты, тот кто вел могучее воинство на битву с нами? Тот, кто сражался с демонами и духами? Ты… жалеешь себя?

— Я жалею этот мир, старый враг, — Черный Генерал слегка повернул голову в сторону Хаджара, а потом посмотрел обратно на тень Дурхадира. — Однажды я уничтожу его. Уничтожу все четыре мира. Уничтожу то, что находиться между ними. И на пепелище старого, в его удобрениях, возродиться новое. И тогда я закончу свой путь с честью и достоинством воина.

Гримасса на морде-человека козла стала еще шире, а затем он и вовсе засмеялся лающе-блеющим смехом. Он взмахнул рукой и Фрея отлетела в сторону. Она, меньше мизинца, врезавшись в землю, выбила из неё такой пласт породы, что он мог бы легко сойти за высокий, скалистый холм.

— Когда мы, Темные Боги, захватим Книгу Тысячи и перепишем историю мироздания, то в ней не будет тебя, Черный Генерал, пес Яшмового Императора! Ты исчезнешь! И не будет ни твоей воли, ни твоего наследия! Мир не узнает твоего огня, не увидит твоей ярости, не будет петь о тебе песен и слагать легенд! Ты падешь в истинную тьму, во мрак и холод безвременья! И всем, что ты будешь властвовать, останется лишь истинное ничто!

На болоте, ненадолго, повисла тишина. Тлеющая, как уголек в погасшем костре, или как последний скрип флюгера после бушевавшего перед штилем шторма.

Нечто маленькое, незначительное и постепенно исчезающее.

— Что же, — вздохнул Черный Генерал. Он запрокинул голову и посмотрел на небо, устланное россыпью драгоценных камней далеких звезд. — лучше властвовать над истинной пустотой, чем служить ложной реальности.

— Глупец ты…

Черный Генерал взмахнул рукой.

Так показалось Хаджару.

А затем он увидел, как он сам взмахнул рукой. Его воля, неведомым для него способом, сплелась с именем ветра. Но не подчинила его и не стала его рабом, она, словно скопировав сам ветер, все его мистерии, стала его частью.

Фонарь, оставленный Безымянным адептом, находясь за чертой, которую не мог пересечь Хаджар, взмыл в воздух и врезался в зеленую печать.

Хаджар не понимал, что произошло. Он так же не понимал, почему его рука вернулась обратно, а воля перестала быть частью ветра.

Но печать, созданная ведьмой, стоило свету фонаря с ней соприкоснуться, рассыпалась на исчезающие во тьме осколки.

— Мы еще встретимся, враг! — кричал Дурхадир, пропадая в вихре первозданной тьмы. — Мы еще встретимся… — и он посмотрел прямо в глаза Хаджару.

А затем все стихло.

Исчезла печать, пропала тень Темного Бога и лишь жуткие разрушения вокруг напоминали о битве двух титанов. Вернее — сражении одной из сильнейших посланниц богов и просто тени того, с кем этим самым Богам когда-то приходилось сражаться.