Сердце Дракона. Двенадцатый Том. Часть 2

— Это твой дядя, Шакур, — продолжил шептать Эйнен. — его дух будет оберегать тебя на пути к твоей мечте. Люби его так же, как любишь отца и мать, ибо кровь его стала первой кровью, которая прошла вместе с водой сквозь тебя.

Хаджар же смотрел на эти глаза и та пустота, которая пожирала его на холме, показалась ему незначительной.

Зачем ему сражаться?

Чтобы не пришлось Шакуру. И таким, как он.

Чтобы однажды наступил мир.

* * *

Хаджар нагнулся над ночным цветком. Распускаясь лишь во тьме, он сиял лазуритом.

— Ты уходишь даже не попрощаешься с ним?

Хаджару не надо было оборачиваться, чтобы узнать в говорившей Дору.

— Он отправится вместе со мной, но… теперь у него сын. И ты. Это куда важнее очередной бессмысленной войны.

Дора промолчала.

Хаджар поправил заплечный мешок и открыл ворота, он должен был хотя покинуть это место в достойной манере, а не сбегать при помощи техники перемещ…

— Я не ненавижу тебя, потомок Врага, — вдруг проговорила, с нажимом, Дора. Хаджар не видел её, лишь слышал. — Ты брат моего мужа. Ты крестный отец моего ребенка. Помни, что здесь твой дом. И ты не гость в нем. Ты часть нашей семьи.

— Очень странной семьи, да? — улыбнулся Хаджар.

— Очень, — засмеялась Дора.

Хаджар сделала шаг за ворота и белая молния забрала его с собой.

Дора осталась одна в саду. Она смотрела на небо, где исчезала белая вспышка. Она стремилась в сторону Сухашима.

— Пожалуйста, — прошептала она. — ради блага всех нас. Ради Эйнена и Шакура… больше никогда не возвращайся сюда…

Дора, в свою очередь, направилась обратно в дом.

Приближалось то, что было неминуемо и… хоть кто-то должен был выжить, чтобы рассказать об этом.

Глава 1108

Глава 1108

Стены Сухашима поднимались к небу в своем величественном, но хищном размахе двух крыльев. Волнорезами рассекая светлеющее небо, они смотрели в сторону противника — Ласкана взором неустрашимым и несгибаемым.

И потому на их фоне путник, идущий по дороге с заплечным мешком, казался таким… необычным. Он был одет в одежды столь изысканные и дорогие, что здесь, на ближнем пограничье, где дым войны был виден куда чаще солнца, они казались неуместными и даже оскорбительными.

На его поясе качались ножны с мечом. Простые, деревянные, обтянутые дубленой кожей и усыпанные железными заклепками. Рукоять, выглядывающая из них, тоже не казалась какой-то особенной или высококачественной. Разве что полоски все той же кожи, её обтягивающие, складывались в едва уловимый взглядом узор.

Длинные волосы, аж до самого пояса, стянутые в хвост, угольного цвета были толи украшены, толи просто носили на себе отпечатки прошлых странствий в виде двух белых перьев и фенечек.

Синие глаза смотрели прямо перед собой.

Высокая, в меру мускулистая фигуры молодого мужчины. Статная и волевая. Вызывающая ощущения, что перед тобой идет явно не простой человек, при этом резко контрастировала с обувью.

Не дорогущими сапогами или новомодными туфлями шейхов Моря Песка, а самыми простыми лаптями, обмотанными такими же — весьма тривиальными лоскутами ткани.

— Война, — прошептал Хаджар. — как почти забытая любовница, по которой скучаешь, но вместо неё лучше бы переспал с кем-то молодым и свежим.

— И вот опять, варвар, ты философствуешь. Лучше бы выпил со мной вместо этого.

— Чтобы пить с тобой, мне надо познать истинное королевство вина.

— Думаешь подобное существует?

— Хм… если продолжишь пьянствовать в течение следующего тысячелетия, то, думаю, мы это выясним.

— Тогда, — юноша… хотя, скорее — другой молодой мужчина, поднял горлянку над головой. — твое здоровье, генерал.

— Спасибо, старший офицер Безродный.

Том, сделав два больших глотка, далеко не аристократично вытер губы рукавом своих одежд. Так же, как и Хаджар, он держал левой рукой тесемки заплечного мешка, который качался в такт походке бывшего младшего наследника клана Хищных Клинков.

Хаджар вновь обратил взор на Сухашим.

Недавно разрушенный, пребывающий в запустенье, безлюдный приграничный форт теперь дышал жизнью и сталью. Над его центральной башней реял флаг армии Лунного Ручья и даже на таком почтительном расстоянии слышались отголоски тренировок и зычные голоса Огнеша и Гурама.

После Тома и Хаджара, эти двое являлись высшими чинами армии.

Звенела сталь, бьющая о сталь. Стонала плоть, не выдерживая ударов меча. Крики, стоны, все это смешивалось в единую симфонию, неизменно сопровождавшую адские тренировки Лунного Ручья. И, признаться, Хаджару не очень нравилось, что слухи о них уже давно покинули пределы Сухашима и добрались даже до столицы.

— Всего месяц здесь не был, — Том хрустнул шейными позвонками и прикрепил горлянку к поясу. — а все равно хочется сказать — “здесь все так изменилось”.

Хаджар промолчал.

Просто потому, что не стоило баловать Тома тем, чтобы с ним постоянно соглашаться. Ибо в Сухашиме действительно что-то изменилось.

Если сравнивать, то раньше он выглядел несмелым щенком, поскуливающим где-то под забором. Теперь же это был если и не волкодав, то дикий уличный пес, готовый сразиться с любым противником.