Сердце Дракона. Двенадцатый Том. Часть 2

— Узрите, люди, силу Хозяев Небес! — ревел дракон, лишь недавно бывший верным союзником Дарнаса. — С этого дня, дань, которую вы раньше не замечали, мы будем собирать открыто! Ни один Император более не ступит и шага, без нашего дозволения! Слишком долго мы, Хозяева Неба, позволяли вам, людям, жить в иллюзии свободы! Пришло время узнать какова истинная реальность! И в этом вы можете винить лишь одного — Моргана Бесстрашного! Нет, Моргана Глупого!

Хаджар смотрел на уже почти ушедшего к праотцам Императора.

Морган Бесстрашный… это была ложь. Морган никогда не был “Бесстрашным”. Наверное, этот человек, всю жизнь прожил в страхе. В страхе от того, что он узнал в старых архивах Лунного Света…

И всю жизнь он боролся с этим страхом, пытаясь вырваться из его цепких лап.

Он пожертвовал двумя женщинами, которых любил. И дочерью. Пожертвовал единственным другом. Пожертвовал домом. Теми людьми, что долгое время были ему семьей.

И все это он сделал из страха.

Но был ли он глупым?

Нет, Морган никогда таковым не являлся.

Это был человек, который видел силу не в оружии, не в кулаках, а в своем разуме. И самоотверженности. Готовности сделать последний ход, который неминуемо свалит главную фигуру с доски.

Простую пешку.

Пешку, которая стала королем.

Невзрачное копье появилось в руках Моргана.

Он, наверное, мог бы метнуть его в сторону Рубинового Дворца… если бы легенда оказалась правдой. Но мифы, как это часто бывают, слишком приукрашают истину.

— Все мы, лишь следы на песке, Хаджар, — произнес Морган.

Эта фраза… никогда не принадлежала Акене. Она лишь услышала её в детстве, а под конец жизненного пути смогла осознать смысл.

— Но ведь наши следы, — Морган улыбнулся. В его глазах, несмотря на подступающую смерть, сквозило облегчение. План, реализация которого заняла у него больше тысячи лет и для которого потребовалось пожертвовать, буквально, всем, увенчался успехом. — куда-то, да ведут.

Копье взмыло в небо.

Морган упал на землю.

Его сердце не билось. Он отдал самое дорогое, что у него оставалось…

Нет, не собственную жизнь.

А жизнь Теция.

— Отец! — закричал целый и невредимый принц.

Морган сумел обмануть всех. Даже саму судьбу. Даже древнейшие заклинания. Копье, благодаря магии крови и зелью демона, приняло Моргана за его сына.

В грудь огромного, пятиглавого дракона, вонзился столп золотого света. На миг он принял форму копья, а затем Хозяин Неба, извиваясь и ревя от боли, начал каменеть, пока не свился вокруг созданной же им скалы и застыл навеки в форме, которую барды назовут Хребтом Дракона.

* * *

Касаясь новых всходов, Морган шел по полю пшеницы. Обнимая ту, которая родила ему любимую дочь, обнимая дочь, сверкавшую изумрудными глазами, он шел навстречу.

Навстречу единственному, кого мог бы назвать…

— Здравствуй, брат мой.

— Ты заставил меня ждать, проклятый интриган! — засмеялся высокий, плечистый мужчина с голым торсом, покрытым татуировками, гривой черных волос и ожерельем из звериных клыков. — Пойдем, дружище! Ты даже не представляешь, какое вкусное здесь вино! И мяса — хоть от пуза!

Тирисфаль, чуть ли не в припрыжку, побежал к дому на холме, а Морган, на мгновение задержавшись, посмотрел на рассвет.

Впервые за тысячи лет, это действительно был — новый рассвет.

Тот, что обещал принести с собой что-то иное, чем было прежде.

Морган улыбнулся.

Счастливо и беззаботно.

Он крепче обнял возлюбленных и пошел следом за другом.

Глава 1128

Глава 1128

— Дядя Хаджар, дядя Хаджар, — маленький Шакур прыгнул на руки к Хаджару, а тот поднял его высоко над головой и закрутил.

Поодаль, в беседке, отдыхала Дора, что-то обсуждая с Анетт.

Эйнен же весьма увлеченно строил для своего сына песчаный замок, на берегу пруда.

— Давай возьмем его в осаду, — предложил, прищурившись, Хаджар.

— Хммм, — по-детски пухлый мальчишка задумчиво приложил палец-сосиску к подбородку. — хорошая идея, дядя Хаджар! Почему ты такой умный?

— В детстве я ел много рыбы!

— Фууу, — скривился Шакур. — рыба! Ненавижу рыбу!

— Только не говори отцу.

— Почему?

— О, поверь мне, он в ней души не чает?

— Даже больше, чем в маме? — испуганно удивился мальчик.

Хаджа сделал вид, что задумался.

— Нет, твою маму, он, все же, любит больше… наверное, — в этот момент в беседке Дора недобро стрельнула глазами в спину Хаджару. — Просто он вырос на островах, а там сразу после Великой Черепахи идет богиня — Великая Сельдь.

— Да ладно?!

— Вот-вот. А знаешь какой у неё тотем?

— Какой?

— В виде бочки! Огромной такой, — Хаджар наглядно показал руками, насколько велика была это бочка. — а в ней куча каменной селедки.

— Каменной? Как же они её едят?

— Они её не едят, — наставительно возразил Хаджар. — а молятся ей.

— Молятся? Каменной селедке?!

Эйнен сломал в пальцах палочку, которая должна была стать штандартом на замке. Хаджар же внутренне ликовал. Кто же будет рушить идиллию дяди и мальчика, которые просто общаются. И не важно, что все в саду клана Кесалия были способны слышать их весьма свободно.

Адепты, все же.

— Да, твой отец, мой друг, возможно даже припрятал такую в замке.

Шакур повернулся к песчаному изваяние своего отца.