Сердце Дракона. Финал целиком. Цикл завершен

Для большинства это выглядело дикостью. Но только не для смертного — щит, во-первых, имеет предел прочности, а во вторых такой, каким орудовал противник генерала, весил куда больше меча. Так что, пусть с ним и бился Практикующий, но непривычный к подобной почве, да и вообще — столь хаотичной массовой сече, тот не берег сил. И уже вскоре движения лже-бога стали чуть медленнее. УСталость предательски проникала в его мышцы и ломила кости.

Увидев свой шанс, Хаджар стал давить лишь сильнее. Каждый его удар удар был похож на падающий молот, вот-вот пробьющий защиту противника. Генерал и лже-бог обменивались ударами, а звуки их столкновений постепенно превращались в мрачный рваный ритм, поразительным образом находящий свое место в оркестре под дирижерством смерти.

И, уже скоро, точно так же, как и один из его предшественников, оступившись на залитой кровью земле, лже-бог покчнулся, и его щит опустился настолько, что Хаджар смог воспользоваться открывшейся брешью.

Со скоростью, на которую, кажется, не был способен даже будучи Тернитом, Хаджар сделал выпад, и его клинок, пройдя в миллиметре над кромкой щита, нашел свою цель.

Меч глубоко вонзился в шею, и из неё хлынула струя темной крови. Глаза воина, распахнувшись от удивления, на миг встретились со взглядом Хаджара и удивление на лице лже-бога сменилось искренним и неподдельным ужасом.

Он упал.

Так же, как и любой смертный.

Рухнул безвольной, искореженной плотью.

Хаджар стоял над поверженным противником, его грудь вздымалась, а с меча капала чужая кровь.

Однако передышка была недолгой. Раздавшиеся неподалеку свисты и взмывшие в небо кровавые вихри возвестили о прибытии еще одного претендента, жаждущего помериться силами с великим и прославленным Безумным Генералом.

Кровь капала с клинка Хаджара, смешиваясь с грязью и дождем из земли, то и дело обрушивавшейся из-за взрывов на голову генерала. Пушечные залпы, раздающиеся с обеих сторон, постепенно превращали поле боя в месиво диких воплей и смерти. Меч в его руке Хаджара тяжелел с каждым мгновением. Смертное тело сорокалетнего воина давало о себе знать.

Приближающийся треск (или это он сам к ним, прорубаясь через врагов, приближался? Во время сечи подобное сложно было понять) луков свидетельствовало о том, что стрелки, оправившиеся после огненного дождя, вышли из-за прикрытия тяжелой пехоты. Отчаянный шаг, на который их заставили пойти пушечные ядра, постоянно прилетающие под стены замка и не позволяющие лучникам отсиживаться в тылу.

Хаджар прекрасно понимал, что для того, чтобы их план исполнился — ему нужно привлечь к себе как можно больше внимания. А что может привлечь внимание больше, нежели мечник, прорвавшийся к лучникам.

По мере того как генерал продвигался, поле боя, казалось, размазывалось вокруг него на серые и багровые полосы, а крики умирающих сливались с лязгом стали.

Хаджар прекрасно понимал, что для того, чтобы пережить первый залп лучников, ему нужно как можно быстрее сократить расстояние. Используя тела павших солдат и отброшенные щиты в качестве укрытия, он, собирая по дороге собственных воинов и формируя отряд, продвигался вперед.

Ему не нужно было отдавать команд. Не нужно было говорить, что делать. Его солдаты превосходно понимали суть боя и, без слов, шли за своим командиром все глубже и глубже сквозь ряды врагов. Туда, где их ждала смерть. Но они за ней и пришли.

За своей.

И за чужой.

Лучники, уверенные в своей безопасности, спрятавшись за спинами тяжелой пехоты, не ожидали, что небольшой отряд бросит им прямой вызов.

Кровь превратила землю в слякоть, засасывая сапоги Хаджара, но он шел вперед, движимый яростью, подпитываемой битвой. Видят Вечерние Звезды — он столько лет… даже веков, держал её в узде. И сколь же пьянила возможность спустить, наконец, своего внутреннего зверя, охочего до крови и битвы монстра, с цепи.

В какой-то момент, скидывая с клинка тело очередного противника, Хаджар увидел лучников. Их лица выражали лишь страх и ничего кроме страха. Они впопыхах накладывали стрелы, целясь в одинокую фигуру, вырвавшуюся из рядов собственного отряда и мчащуюся к ним подобно вестнику погибели.

Пропели тетивы. Загудели луки. Стрелы, рассекая воздух, взвились вокруг Хаджара. Они облизывали его ноги, оставляя горящие царапины; целовали плечи, награждая пылающими и кровоточащими следами, но генерал был быстрее.

Его меч, вычерчивая узоры в воздухе, успевал отбивать самые грозные и меткие из снарядов. Да, он не был Тернитом. Да, его тело обладало лишь силой смертного. Но этот смертный провел в бесконечных битвах и тренировках почти семь веков.

Он все еще оставался собой.

Лучшим, из ныне живущих, мечником Безымянного Мира.