Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

Роза -- сердце -- корабль. -

А в единственном окне -

Снег, снег, снег...

-- Покажи! -- Алена, подлетев к сестре, уставилась на страницу. -- Нет, это другое. А я испугалась...

-- Чего ты испугалась, трусиха?! -- тормошила сестренку Лиза.

-- Так, сама не знаю... Уже прошло...

Алене было хорошо и немножко грустно. Полчаса назад, когда Лиза выходила в ванную, она, выдвинув нижний ящик шкафа с нехитрым своим добром, приклеила скотчем к его дну сложенный вдвое и упрятанный в конверт листок. Вот что было на нем: шестнадцать строчек неравной длины, летящая быстрая подпись и, как три росчерка, рисунок внизу -- роза, сердце, корабль.

Год назад она была младше и глупее. Теперь же -- Алена знала -- она не станет огорчать сестру. Пусть листок, подаренный вчера Печенюшкиным, спокойно лежит в тайнике. Аленка не покажет его НИ-КО-МУ...

-- Ленка! -- разбиравшая рюкзак Лиза выдернула руку, словно наткнулась на ежа. -- Забыли!! -- Треугольная призма светилась у нее на ладони. --Последнюю пирамидку забыли! С живой водой! Что мы будем с ней делать?! Неужели, вернем?! Как ты думаешь, она не испортилась?!.

Аленка, поворачивая голову, внезапно задержалась взглядом на "кукольной" полке. В коричневых, круглых ее глазах заблестели хитрые золотые искорки. На лице -- сосредоточенном, серьезном -- медленно расцветала улыбка.

К О Н Е Ц

1993-1994 гг

Cергей Белоусов

СЕРДЦЕ ДРАКОНА,

или

ПУТЕШЕСТВИЕ С ПЕЧЕНЮШКИНЫМ

Повесть-сказка

Часть третья

Перстень Елизаветы

Глава первая

Косоголовый пришелец

-- Я могу и обидеться, любезный Мизерабль! В последнее время, стоит нам остаться вдвоем, вы тут же устраиваете мне сцены недостойной и беспочвенной ревности. Повторяю в последний раз: я люблю свою супругу, все прочие дамы мне безразличны!

-- Не лгите, Розарио! Я вижу, какими жадными глазами вы смотрите на Фуриану... Жалкий садовник! Окапыватель кустов!

-- Опомнитесь! Убогий стихоплет! Ничтожество! Даже названия ваших поэм чудовищны: "Исструение"... "Вымах мги"... Никто не читает ваши опусы, кроме кучки литературных бездарей!

-- Наш народ туп и ограничен, как вы. Гений заговора... Ха-ха-ха! Ваш план лопнул! Да-да! Погорел! Если бы не решительные действия князя...

-- Довольно! -- Розарио побагровел, сжал кулаки, зажмурился, делая попытку успокоиться. -- Вы ищете ссоры -- уверяю, она нам не пристала. Государственные мужи не принадлежат себе. Простите мои запальчивые слова, продиктованные раздражением.

-- А чем продиктовано это?! -- Мизерабль бросил в лицо садовника смятый бумажный лист. -- Враль! Интриган-неудачник! Я нашел письмо на полу, в зале Совета. Уверен, что Фуриана выбросила его, не читая.

Главный садовник разгладил бумагу. По мере того, как он изучал второпях набросанные строчки, лоб его озадаченно морщился.

-- "Богиня... -- бормотал Розарио. -- Сгораю без остатка... Готов на все... Мизерабль -- тряпка, слюнтяй, тюфяк... Лишь в моем райском саду вы станете царицей..." Чушь, бред! Я не писал этого!

-- А почерк?! Чей это почерк, Советник Розарио?!

-- Почерк мой. -- Розарио пожал плечами. -- И, тем не менее, здесь ошибка. Я не страдаю провалами памяти......

-- Не в моих правилах убивать безоружных! -- Мизерабль швырнул через стол дуэльный пистолет, который садовник машинально поймал. Второй пистолет литератор вытащил из-за пояса. -- К стене! Пусть нас рассудит поединок! Земляной червяк! Крот! От вас смердит удобрениями!..

Розарио взвел курок, не помня себя от бешенства. Два выстрела слились, звук их потонул в кожаной обивке стен. Противники рухнули по оба конца длинного стола для заседаний.

Убедившись, что Советники неподвижны, Сморчков-Заморочкин, наблюдавший дуэль из соседней комнаты через искусно замаскированную смотровую щель, открыл потайную дверь и появился в зале.

-- Вот и чудненько, -- шептал он, изучая коллег заботливо, как врач. --Надо же, прямо снайперы... И один наповал, и другой. Вот и правильно. А то вы, ребятки, слишком быстро вошли во вкус управления государством. Мне же слуги нужны, а не советчики. -- Он поднял старомодную трубку переговорного устройства. -- Немедленно разыскать Советника Флюгерона. Жду его в зале Малого Совета. Больше никому не входить. Все.

Домик тетушек более всего напоминал теперь неофициальную дачу для правительственного отдыха. Старушек, щадя их здоровье, редко вызывали во дворец. Как правило, вся новоявленная верхушка Фантазильи -- вместе или порознь -- каждый день навещала фей. Атмосфера любви и благожелательности, царящая здесь, покоряла даже Сморчкова-Заморочкина, бывшего уж точно самым отъявленным злодеем. Возвращаясь от фей в состоянии умиления и покоя, он порой ловил себя на желании сделать доброе дело, но всякий раз вовремя одумывался.

По общему согласию пятерки самозванцев, правивших страной, все благородные предложения тетушек принимались к исполнению, но большинство из них тонуло потом в бумажной волоките. Некоторые мелочи выполнялись сразу, давая всем газетам Фантазильи обильную пищу для славословия. Старушки, похоже, искренне поверили в собственную значимость и даже слегка ожили.