Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

Троллейбус взмыл над вершиной, сделал, как положено, круг и взял на юго-запад.

-- ...Почему так темно внизу? -- беспокоилась Алена. -- Еще и не очень поздно. Что, все спят?

-- Пролетаем Новоколдуново. -- Лиза сверялась с картой, извлеченной из планшета в пилотском выдвижном ящичке. -- Миновали Злат-Петушинск, Кисельный Брод и Финтикультяпинск. Двести верст до Семимильного, а там еще пятьсот --и Феервилль.

-- Какой Феервилль?

-- Ты что? Столица так называется -- Феервилль. Город фей, волшебства и карнавалов. Забыла?

Алена потупилась.

-- Да, -- вздохнула Лиза, -- два года прошло... А почему огней нет, я сама не понимаю. Включаю инф... -- как их Пиччи называл?.. Вот! -- невидимые инфракрасные суперпрожектора!

Под машиной, летящей невысоко, метрах в трехстах от земли, возникли и понеслись вместе с ней два призрачных вертикальных световых потока. В тусклом их мерцании проплыл перед глазами сестер привычный, казалось бы, пейзаж небольшого провинциального городка. Одно- и двухэтажные домики под черепицей с флюгерами на крышах, палисадники с клумбами, парк в неясном розовом цветении. За околицей, близ одного из домов покрупнее, мелькнули мирно пасущиеся корова, мамонт и два бегемота. Потом строения кончились. По равнине, среди островков берез и магнолий, тянулось вперед ровнехонькое, как ниточка, шоссе.

-- Точно, всех усыпили! -- волновалась Лиза. -- Только животных не тронули. Надо расколдовывать. Все банально, как в старых сказках. Но где Печенюшкин? Как допустил?! Алена! Форсируем скорость, подлетаем к столице, на окраине дожидаемся утра, проводим разведку и, если безнадежно, гоним к Драконьей пещере за живой водой. Если будет опасно, проникаем во дворец. Там у меня в хитром месте припрятаны волшебные таблеточки и перстень со скорпионом. Как планчик, солидный?! Ай да я!

Перед Феервиллем встревоженная Лиза резко притормозила. Неясные багровые отблески колыхались внизу, разрастаясь. Очень медленно, невидимый, неслышный, троллейбус перемещался над городом, все ближе и ближе к пламени. Чуть слышное жужжание доносилось до сестер, постепенно нарастая. Порой в нем усиливались басовые ноты, но чаще побеждал нестройный визг, становясь все громче. Природа звука, наконец, прояснилась для девочек, задрожавших от страха, несмотря на надежную защиту.

Это был шум разъяренной толпы.

Глава вторая

ФАКЕЛЫ ФЕЕРВИЛЛЯ

Неизвестный скульптор поработал на совесть, возможно, даже перестарался.

Судите сами: нижняя часть памятника представляла собой два обширных водоема с облицовкой из волнистого зеленого мрамора. Каменная перемычка меж ними расширялась, вырастала, и зеленый ее цвет переходил в коричневый. Таким образом, позади чаш бассейна, чуть нависая над водой, высились как бы горные отроги. Заканчивались они метрах в пяти над землей ровной широкой площадкой. Две бронзовые фигуры на постаменте изображали обнявшихся девочек -- одну поменьше, в кружевном коротком платьице, другую побольше, в свитере и джинсах -- с вдохновенными до глупости лицами.

Свободной от объятия рукой каждая из фигур опрокидывала над своей чашей зеленую, резную, пятиведерную, приблизительно, склянку.

"СЕСТРЫ--СПАСИТЕЛЬНИЦЫ" -- гласили огромные буквы, выбитые на облицовке двух смыкавшихся водоемов.

В лучшие времена, очевидно, из склянок в чаши лилась вода, десятки фонтанных струй, подсвеченных лампионами, звенели над зеленью мрамора, и добрые фантазильцы бултыхались в бассейнах, символически повторяя подвиг любимых своих героинь.

Однако сейчас Лизе и Аленке, повисшим в троллейбусе над Главной площадью Феервилля, было не до восторгов.

Смрадные факелы, сами по себе висящие перед монументом, окутывали его подножие багрово-желтым, пульсирующим облаком. Будто птичья стая, садясь на площадь, разом занялась огнем, лишь чуть не достигнув каменной брусчатки. И казалось, сама ночь, простершаяся над городом, жадно заглатывает этот скудный огонь, не давая ему распространиться вверх.

Лишь у площадки постамента отсвет факелов поднимался выше, доходя до пояса "сестрам-спасительницам". Пугающий, непонятный рокот вокруг то ослабевал, то снова и снова взвивался воем, улюлюканьем, беснующимися истерическими воплями.

Никого на площади не было.

Аленка прижалась к Лизе в тесном, не рассчитанном даже на двух тощих девчонок, водительском кресле.

-- Я сама боюсь, -- шептала Лиза сестренке в ухо, тихонечко пятя машину из опасной зоны. -- Но дворец-то -- вот он. Когда мы его на воздушном шаре облетали, во время карнавала, я попросилась на минутку выйти, город посмотреть с крыши. Там, у основания шпиля с драконом, один камень неплотно пригнан. Я в углубление и перстень со скорпионом, и таблетки запрятала. Знаешь, как в море, уезжая, монетку кидают на счастье. Чтобы потом обязательно вернуться. Вот и вернулись...

-- И никто, кроме тебя, не знает про тайник?

-- Я Печенюшкину шепнула, прощаясь. Правда, он так улыбнулся странно --по-моему, и сам догадывался. Но обещал молчать.

-- Лизка! Я из троллейбуса выходить не буду. И тебе не дам!