Сердце Дракона. Книга 10

Он положил ему, пытающемуся подняться, ладонь на грудь, и Хаджар, вскрикнув от неожиданной боли, вновь погрузился в глубокое забытье.

Странно, но перед этим ему показалось, что он чувствует запах дождя и видит перед собой волну черных волос. Черных женских волос.

Интересно, кому они могли принадлежать?

* * *

– Derek! – упавший с неба мужчина, принесенный в деревню слишком доброй Анетт, выкрикнул что-то на своем языке и попытался встать.

Говорящий с Природой племени Текмет положил ему на грудь свою ладонь.

– Успокойся, воин, тише-тише. – После этого он пропустил через свое тело внутрь природных потоков чужака немного своей силы.

Столько бы не навредило даже ребенку, но лишенный половины души чужак не выдержал и потерял сознание от боли.

– Говорящий! – Анетт, потрясая кольцами, вплетенными в каштановые волосы, вскочила с циновки. – Вы убьете его, Говорящий!

– Замолчи, Анетт! – рявкнул на нее высокий, плечистый мужчина. С обнаженным торсом, с одной лишь цветастой юбкой и в плетеных сандалиях, он выглядел грозно и говорил убедительно. Его грудь и предплечья были покрытыми овальными шрамами – будто кто-то вшил ему под кожу вытянутые бусины. – Ты привела в наше племя чужака! Нарушила правила! А теперь смеешь без спросу обращаться к Говорящему?!

Анетт, спохватившись, тут же скрестила руки на груди так, чтобы ладони легли на плечи, а локти закрыли плоский, гладкий живот.

Она опустилась на колени и коснулась лбом земли.

– Прости меня, Прокладывающий Путь!

Мужчина только покачал головой.

– Не так воспитывал я свою дочь, – прошептал он тихо, чтобы услышала Анетт, но не разобрали многочисленные прислужники Говорящего. Затем, повернувшись к сухому, лысому мужчине, чья черная как смоль кожа была украшена вязью сложного алого узора, он произнес: – Разреши спросить, Говорящий?

– Разрешаю, Прокладывающий Путь, – не отвлекаясь от своего дела, ответил мужчина.

– Что с чужаком?

Говорящий, достав из глиняной миски несколько листьев, положил их в рот, разжевал и выплюнул смесь на ладонь. Он приподнял голову чужака с необычным, медным цветом кожи, зажал ему нос, и когда тот открыл рот, чтобы вздохнуть, положил смесь ему на язык.

Чужак машинально проглотил, закашлялся, а потом начал дергаться в конвульсиях. Прислужники Говорящего тут же обступили его с разных сторон и всем весом навалились на конечности и торс.

– Аккуратней. Вы ведь не хотите, чтобы питомец Анетт отправился к Вечным Истокам раньше отмеренного ему срока.

– Значит, он не умрет, Говорящий? – вновь спросил покрытый странными шрамами мужчина.

– Все мы, Прокладывающий Путь, однажды вернемся к Вечным Истокам и обнимем Перворожденных. Но время этого воина еще не пришло.

– С чего ты решил, что он воин?

Говорящий взял свои миски и, прочтя над ними священные слова, бросил в костер. Огонь зашипел, поднялся высоким столбом, а затем стих.

Сухой мужчина, покрытый вязью узора, осенил себя несколькими символами, а затем и сам шагнул в пламя. Такое горячее, что могло бы уничтожить Повелителя, оно не причинило никакого вреда сухому мужчине, который и вовсе не излучал ауры даже простого практикующего.

Когда он вновь ступил на циновки, устлавшие землю под кожаными стенками шатра, то выглядел так же, как и мгновением раньше. Разве что по его алым татуировкам порой пробегали всполохи багряных отсветов.

Говорящий, скрестив руки, уселся по правую руку от шрамированного. Анетт, девушка цветущего возраста, чью крепкую грудь закрывала странная одежда, сделанная из множества бус, продолжила стоять в столь же странной позе.

Ее юбка, более узкая и тесная, чем у представителей мужского пола чернокожего народа, едва закрывала мощные, мускулистые икры.

– Расскажи нам свою историю, Анетт, – попросил Говорящий.

Любой другой, проигнорировавший прямой вопрос Прокладывающего Путь, мгновенно навлек бы на себя его гнев. В племенах народа Ахари так отнестись к словам человека, занимавшего «должность» Прокладывающего Путь – ужасный проступок.

Исключение составляли лишь те, кто сам находился вровень – в положении «Говорящего с Природой». Тот, на ком напрямую лежала ответственность за выживание племени в Зеленом Доме.

– Спасибо, Говорящий с Природой. – Анетт выпрямилась и поправила свои немногочисленные странные одежды. – В двух часах пути на юг я общалась с духом воды в озере…

– Тебе еще не положено общаться с духами стихий, дочь! – В глазах Прокладывающего Путь вспыхнула отцовская ярость – смесь гнева от непослушания и беспокойства за сохранность жизни собственного ребенка.

– Усмири внутренний огонь, Прокладывающий Путь, – рука Говорящего легла мужчине на плечо, – сейчас с твоей дочерью говорю я, ты – слушаешь.

Глаза шрамированного продолжили сверкать не хуже проснувшегося вулкана, но больше он не смел разомкнуть свои уста.

Анетт же заранее слегка поежилась. Она уже представила, как мокрые прутья Плачущего Дерева будут скользить по ее бедрам.

Отец так просто не спустит ей проступок и обязательно расскажет матушке. А она, без сомнения, выполнит свой материнский долг и хорошенько накажет дочь.