Сердце дракона. Книга 2

У короля Риккарда министров не было, зато имелся один ловкий казначей и с дюжину советников, из которых по делу чаще всего высказывались только двое. Остальные же постоянно поддакивали то одной стороне, то другой, но охотнее всего самому королю Риккарду Стернсу.

Советники выбирались тщательно. Эта роль отводилась либо тем людям, которым его величество относительно сильно доверял, либо сыновьям лордов, чьи земли входили в состав Нолфорта и чьи прадеды в своё время поставили семейство Стернсов во главу. Но кто бы ни находился по правую и левую руку короля, кто бы ни шептал на ухо и ни писал разоблачительных посланий, король Риккард всегда знал о нём всё.

Очередной летний день не должен был быть чем-то особенным для Риккарда Стернса: он уже с вечера был осведомлён о всех тех, кто жаждал с ним встречи, а с утра — обо всём том, что ему хотели на тех встречах сообщить. Но сегодняшним днём ему было суждено удивиться дважды, и первым был миг, когда вошедший в залу мужчина в чёрном, дождавшись ухода слуг и проверив, плотно ли притворены двери, в ответ на немой вопрос подошёл к его величеству и прошептал на ухо всего каких-то пять слов. Лежавший у ног хозяина огромный чёрный пёс тут же встрепенулся и злобно зарычал, но Риккард цыкнул в его сторону и продолжил жадно внимать каждому слову говорившего.

Ещё пятого дня его величество получил прекрасную новость: его младшая дочь уже восьмую неделю как носила дитя под сердцем. Её положение подтвердили сразу три лекаря, и всем троим было приказано держать язык за зубами, как, впрочем, и всему прочему двору, кто мог по той или иной случайности оказаться в курсе столь пикантной новости. Неудачи с наследниками научили короля раньше времени не трубить о скором пополнении в семье, но всю неделю его сердце переполнялось радостью, а сейчас к ней присоединились ещё и блеск наживы во взгляде и довольная ухмылка.

— Это всё? — спросил король, когда человек в чёрном закончил шептать и, поклонившись, сделал шаг назад.

— Да, господин, — ответил тот, пряча лицо под широким капюшоном.

Риккард встал с креста, в котором сидел, прошёл к одному из окон, выглянул во двор, словно проверял, не нашёлся ли сумасшедший, кто на высоте в пятьдесят футов рискнёт подслушивать важный разговор, никого не обнаружил, но от накатившего волнения так и не избавился. После скрестил руки за спиной, заходил из стороны в сторону и тяжело засопел.

— Когда приплывает корабль? — выдавил он.

— Посол королевы отплывает послезавтра. Сколь часто его корабль будет заходить в другие порты, мне не известно, но у южных берегов Нолфорта он может оказаться в любую минуту.

— В том-то и дело, — задумчиво сказал король. — Значит, и мы должны быть готовы в любую минуту... Сколько людей у тебя на юге?

— Пятнадцать человек, ваша милость. Ни один друг друга ни в лицо, ни по имени не знает.

— Нам хватит пятерых, но самых неприметных и сильных. Пусть явятся в порт, ждут прибытия корабля и следят за псом этой девки. Дайте ему сойти на берег, пожрать даже где-нибудь и спокойно отправиться в Торренхолл. А дальше уже берите его на какой-нибудь глухой дороге. Оглушите, но чтоб не до смерти только. Он нам ещё живой нужен. Умереть успеет, когда к Гаю явится, и тот сшибёт ему башку в один удар, как только развернёт послание.

— Да, ваша милость, — послушно ответили королю.

— И ещё одно: от всех, кто выжил, нужно будет избавиться. Я скажу, когда именно. 

— И от командира?

— И от него. Его смерть разозлит Гая настолько, что его будет уже не остановить. Он ничего и никого не будет слушать и, сам того не понимая, сделает всё так, как мне и нужно.

— Будет сделано, ваша милость.

— И чтобы никто ничего не заподозрил.

— Конечно, ваше величество.

— За новыми бумагами приходи на закате. А дальше действуй ровно так же, как было перед заварушкой в Ллевингоре. Золота получишь вдвое больше, если и в этот раз всё пройдёт по маслу. Понял? 

Верный слуга низко поклонился и попятился к дверям. Секунда-другая — его уже не было ни в одном помещении замка. Подобно тени, он умело скрывал себя, когда в его услугах необходимости не было, и показывался, когда звал хозяин.

Чёрный пёс поднялся и прошлепал к его величеству. Уткнулся квадратной мордой тому в ногу и преданно посмотрел. Потрепав пса за ухом, Риккард прошёл несколько шагов к креслу, обитому пурпурного цвета тканью с золотой вышивкой, и, опустившись в него, задумался. Пёс сел рядом и положил морду хозяину на колени.

— Как думаешь, Клык, — обратился король к собаке, — игра стоит свеч?

Пёс разинул пасть и громко гавкнул.

— Вот и я так думаю, — с довольной ухмылкой ответил Риккард. — Королева ещё такая девчонка. Хочет прослыть мудрой, благородной, честной, а на деле не способна видеть дальше своего носа. И этим надо воспользоваться. А мой племянник чересчур горяч, и этим тоже надо воспользоваться. Ведь если я буду каждый раз окатывать его ледяной водой из ушата, то кто будет добывать мне земли и золото? Если я снова сделаю так, что два меча скрестятся, чей меч одержит победу: мой или этой глупышки?