Сердце дракона. Книга 2

— Короли, милая девочка, сильны не потому, что им даны трон и корона по крови, а потому, что окружают себя правильными и верными людьми. Где был бы Стернс, не будь у него Феррана, прикрывающего и спину, и сердце? Где бы он был, не будь я у него в советниках? Да, в конце концов, где бы он был, не будь у него тебя на том острове? 

Слова Дагорма льстили. Рики деловито поводила бровями, смакуя новые ощущения, и снова переключилась на кубки. Поболтав остатки обрядного вина в чаше Стернса, будучи очарованной сладким цветочно-ореховым ароматом, не удержалась и попробовала. Маслянистая жидкость растеклась по горлу: сбрызнутая дождём нежная роза вскружила голову, тягучий привкус миндаля принялся гнать прочь стыдливость и застенчивость, давая дорогу чувствам. Рики закрыла глаза, наслаждаясь каждой ноткой волшебного напитка, оправила рукой волосы, словно пыталась причесаться для того, чтобы выглядеть красивее, провела пальцами по талии, как будто проверяла, не появилось ли где неприятного излишка. Вот только последнему взяться было неоткуда — скорее ребро будет торчать, а всего остального и не предвидится.

— Кубки держи крепче. — Собиравший книги Дагорм повернулся к Рики. — Да неси аккуратно, по дороге те остатки не пролей. Леди Мириан традиции чтит и до дна пьёт, а нашему хозяину лишь бы посмеяться над обрядами. Это ж надо вино оставить! Если брак его не заладится, то пусть на себя пеняет. По правилам надо всё делать, а не как на больную иль хмельную голову взбредёт. Он вчера много пил? — спросил старик, глядя Рики в глаза. 

— Нет, — замотала та головой, решив умолчать, что из кубка расплёскивать уже и нечего. — Немного за ужином с его величеством, потом ещё перед сном. И спал крепко, не как обычно. 

— А как бывает обычно? 

— Раза три за ночь присыпается... Ему всё снится тот остров... и дракон. 

— Да... — задумался Дагорм. — Дракон. Надеюсь, скоро появится хоть какая-нибудь зацепка, что это был за ужас, с которым нам пришлось столкнуться лицом к лицу. 

Рики пожала плечами. 

— По мне, так он милый. 

— Кто милый? — Старик подозрительно уставился на девчушку. 

— Сэм. 

Дагорм закряхтел. 

— Тебе, милая барышня, он, может, глазки и строил, а остальных чуть не растоптал. И, коль уж вспомнилась та тварь, как сегодня празднование закончится и милорд на ночь уйдёт, придёшь ко мне. Потолковать надобно о тебе и том клыкастом создании. 

— Не пойду я никуда! — возмутилась Рики. — Мне лорд Стернс велел ни на шаг от него. Тем более, ночью. 

— Вот как! — хмыкнул старик. — Может, ты ещё между ним и леди Мириан ляжешь? 

Поняв, куда клонит Дагорм, Рики поджала губы. 

— То-то, — подытожил старец, — безопасность, конечно, вещь нужная, но сегодня ты в старой библиотеке среди книг посидишь. А завтра поутру я потолкую с милордом, что с тобой делать. Тебе, конечно, в замке не место. Только мешаешься. 

Рики молча проглотила обидные слова. Сколько раз на день она слышала подобное? Много. От всех подряд, кому статус позволял плюнуть ей в лицо без малейшей робости. Странно только, что лорд Гайлард перестал это обсуждать: на корабле постоянно повторял, а как прибыли в замок, ни разу не заикнулся. Зато все остальные не упускали шанса уколоть. Теперь вот и старик затянул наизусть выученную песню. Кто следующий?  

Но, как ни крути, именно старик и был прав. До сегодняшнего утра девушке было позволительно сидеть верной собачонкой у дверей хозяина, но в эту ночь милорда уже не разбудишь, приснись ему кошмарный сон. У него есть кому его будить — Рики в том союзе лишняя. 

Кубки стукнулись друг о друга, и девушка поймала на себе укоризненный взгляд Дагорма. 

— Ты ещё здесь? Поспеши. Гости давным-давно у шатров мнутся, места занимают. Наверно, уже и перепела по рукам пошли. А тебя там нет. Хозяин прознает — отдуваться мне. 

Рики сорвалась с места. Протиснулась сквозь плотную линию стражи, загородившую выход из храма, и заторопилась скорее по узенькой дорожке, усыпанной розовыми лепестками, по которой недавно шли Гайлард и Мириан. 

Сапоги приминали нежные лепестки, каблуки безжалостно втаптывали их в грязь: Рики не шла — бежала, и любоваться цветочной красотой, которая уже к вечеру смешается с глиной и примет унылый серый цвет, не было ни времени, ни желания. Хотелось хотя бы в последний день службы не получить очередной нагоняй от Стернса и каким-нибудь делом, пусть это даже будут принесённые к столу церемониальные чаши, заслужить тёплую, пусть и усталую, улыбку.  

— Рики! — неожиданно окрикнули девушку, и сердце сжалось в комок. 

Покосившись вправо, Рики, однако, ход не сбавила. Там, за стеной из нескольких десятков гвардейцев, подпрыгивая и просовывая нос между потными и мускулистыми шеями, суетился Дуон Швидоу, весь красный от радости и возбуждения.