Сердце Дракона. Книга 9

На “Ярости смертного неба” повисла тишина. Все, кто следил за поединком, хотя, скорее – бойней, пытались понять, что именно они увидели.

Если упростить, то не так уж и внушительно звучало – Рыцарь духа, в одиночку одолевший еще шесть Рыцарей духа. И когда ставишь произошедшее под угол подобного мировоззрения, то не особо и удивляешься. Но если добавить деталей…

Мальчишка, уничтоживший мечников из Хищных Клинков, не был аристократам. Его никто и никогда не обучал основам. А если упустить основы и сразу начать подкреплять свой бой техниками и энергиями, то высот добиться невозможно.

Это все равно что пытаться строить башню на болоте. Как бы хороши материалы ни были и как бы быстро ты эту башню ни строил, она обязательно когда-нибудь утонет.

Но это философия, доступная лишь таким, как глава Хищных Клинков, император или Орун – иными словами, могущественным мечникам.

Другие же увидели перед собой Рыцаря духа, который так и не обнажил своего меча. Голыми руками, не призывая своего духа, он за считанные мгновения, за несколько ударов сердца отправил к праотцам шестерых вооруженных, закованных в броню и готовых к бою мечников.

И то, как он это сделал, – дерзко, грубо, жестоко, по-звериному, – внушало некую оторопь. Оторопь оттого, что не только Жан, но и многие другие увидели перед собой тень прошлого.

Прошлого, принадлежащего мечнику, который сейчас, закованный в цепи, сидел рядом с ними. Вот только ни у кого не возникало ни тени сомнения в том, что при желании Орун с легкостью мог бы сбросить с себя технику императора Моргана.

И не делал он этого только из уважения к последнему.

Увы, данное уважение, кроме как на императора, более ни на кого не распространялось. Орун ненавидел аристократов всеми фибрами своей дикой звериной души.

И не сказать, что нельзя…

– Боги и демоны, – выдохнул глава Небесного Ветра. – Я сейчас как в прошлое вернулся…

– Такое нечасто увидишь, – вторил ему глава Ядовитого Плюща. – Сколько лет Орун обучал этого звереныша?

– Два года, – Агвар Марнил задумчиво поглаживал свою древесную, похожую на кору дуба бороду. – Может, чуть дольше…

– Два года, – повторил глава Небесного Ветра. – Проклятье… вы ведь знаете, что мой клан держится особняком от ваших интриг, но, видят боги, я бы не хотел, чтобы у моего молодого поколения появился такой враг.

– Ты переоцениваешь этого мальчишку. – Брустр, скрестив пальцы домиком, неотрывно смотрел на поляну. – На фоне этих слабаков он может выглядеть хоть копией Оруна, но в настоящем бою не будет стоить и мизинца моего сына. Лариса.

Среди глав кланов послышались согласные шепотки. А затем раздался самый громкий и отчетливый смешок.

– У тебя короткая память, Брустр? Кажется, не прошло и трех лет с тех пор, как твой сын проиграл моему. И кажется, после этого только сестра Агвара смогла вытащить его из дома предков.

– Ты хвастаешься, Сальм? – прищурился глава Хищных Клинков.

– Упаси меня боги от такого греха, – развел руками Сальм Тарез, глава дома Тарезов, богатейший человек империи. – Разве достойно таким мужам, как мы, мериться успехами наших сыновей? Их дрязги – лишь сиюминутные победы и поражения. Кто же ведет им счет…

Обезоруживающая улыбка вкупе со змеиными, слегка красноватыми глазами – Сальм Тарез являлся олицетворением человека, у которого никто не захочет оставаться в долгу.

“Проклятый Тарез, – подумал отвернувшийся от соперника Брустр. – Я еще выясню, что за энергию использовал твой сын. Если ты думаешь, что твоему клану сойдет с рук использование запретных знаний, то глубоко в этом ошибаешься. Я еще выведу тебя перед императором на чистую воду”.

– Слабак, – резко фыркнул Орун, с которого действительно спали цепи. – Столько времени потратить на этих дворняг… И на это вот подобие мужчины я потратил два года своей жизни… Как праотцам-то теперь в глаза смотреть…

– Иногда, друг мой, ты звучишь, как обиженная любовница.

Сказать, что присутствующие на верхней палубе сочли наставника Жана, так нагло насмехавшегося над Оруном, безумцем – не сказать ничего.

Но то, что мечник никаким образом не наказал обидчика, поразило их куда больше.

Ведь лишь немногие знали о близкой дружбе этих двоих.

– Иногда, Жан, я себя так даже чувствую.

Спустя мгновение два товарища, заставляя остальных отводить глаза, засмеялись.

* * *

Отыскать второй отряд Хаджару так и не удалось. На Озеро Грез уже опускались сумерки, а отряд аристократов с двумя друзьями – Эйненом и Хаджаром, до сих пор блуждал от одной поляны к другой.

Иногда они находили тела. Все – со следами недавней битвы. В большинстве случаев с погибших забрали медальоны, а количество тел не превышало четырех.

Исключение составил лишь единственный, эпизод, когда отряд натолкнулся на залитый кровью бурелом, в котором лежало сразу девять адептов.

При этом все они – при медальонах.

По позам Хаджар довольно быстро прочитал произошедшее. Скорее всего, в ходе яростной битвы наступила боевая ничья. Вот только в случае с адептами такая ничья оборачивалась смертью и одной, и второй группы.